Дмитрий Бирман: Странные люди (сборник)

То есть еще двадцатого декабря моя восьмидесятидвухлетняя мама была благородной старой женщиной, которая жила одна, полностью себя обслуживала (у нас доходило до скандалов, когда я в очередной раз предлагал ей «помощницу») и рассуждала довольно здраво. Настолько здраво, насколько может рассуждать о жизни женщина, прожившая сорок два года за мужем.

Да, именно ЗА мужем, как за каменной стеной.

Папу проводили десять лет тому назад. Достойно. В полированном гробу, с колонной машин, во главе которой ехал «Форд» ДПС с мигалкой.

Конечно, папе бы это не понравилось…

Незадолго до ухода в «мир теней», он сказал мне:

– Сынок, никаких этих поминок! Придут, сука, слезы крокодильи лить: «Ушедший был нам примером…» Не хочу праздника дешевых лицедеев!

Потом он взял сигарету, оторвал зубами фильтр, заботливо положил его обратно в пачку, закурил, смачно затянулся и, выдыхая дым через нос, добавил:

– И вот что еще… Никаких памятников, типа: «Помним… скорбим…» Вкопайте по пояс и покрасьте (папа до последнего дня обладал уникальным чувством юмора)!

Понятно (не хуже других… надо выполнить сыновний долг…), что я сделал все, чтобы похороны и поминки прошли достойно.

На могиле поставили небольшой гранитный камень с рваными краями, портретом, датой прихода и ухода.

Мама как-то сразу не только овдовела, но и осиротела.

Месяца через три после похорон я зашел к ней и застал ее в разобранной постели со слезами на глазах. Первое, что она мне сказала, когда я вошел:

– Пора и мне собираться!

И вот тогда…

Тогда я начал говорить с ней жестко и безжалостно (шоковая терапия, так сказать).

Я говорил о том, что хватит себя жалеть, о том, что похороним, если потребуется, не хуже, чем папу, что мне надоело ее нытье и я тоже «не железный»!

Кричал, что я не «золотая рыбка», которую позови, скажи о своих желаниях и она мигом все исполнит!

Потом я еще не раз повышал на нее голос, раздражался, иногда просто кричал…

Это неважно (думал я тогда), главное, что она полностью обеспечена.

Любая еда, любые лекарства. Хочешь отдыхать – пожалуйста! Дачу за городом построил, чтобы они с тещей (сам не мог там дольше часа находиться) летом здоровья набирались.

Жил я так и гордился собой: «Вот, – думаю, – мне бы такую старость обеспечили!»

Навещал я ее не чаще одного раза в месяц. А что такого? Телефон есть, хоть обзвонись!

Так вот, накануне Нового года у мамы «поехала крыша».

За три(!) дня она превратилась в дряхлую старушку, которая не может обойтись без посторонней помощи (вместо «помощницы» – круглосуточно сиделка), стала все путать и забывать.

Тридцать первого декабря, когда мы с женой и дочкой пришли ее поздравить и принесли подарки, она, грустно посмотрев мне в глаза, стала рассказывать о том, что квартира не ее, что мебель вынесли на улицу, а кормят только картошкой, да и то у соседей.

Я пытался объяснить ей, что она в своей квартире, что мебель на месте, а кормят ее очень приличной пищей на ее, собственной, кухне.

Мама внимательно слушала и грустно смотрела мне в глаза.

Потом она сказала: «Мы уже не поймем друг друга, сынок!» – и, отвернувшись, замолчала.

Я вышел из квартиры на лестничную клетку и, как маленький, потерявшийся, мальчик долго плакал в пропахшем сигаретами и готовящейся новогодней едой подъезде.

Я вдруг очень отчетливо понял, что никогда не смогу сказать, объяснить, да чего уж там, оправдаться перед мамой за то, что, наверное, недодал, недоговорил, недо…

На улице шел ласковый новогодний снежок, а на подъездное окно (видимо, креативным распространителем) был наклеен рекламный листок: «ООО «Золотая рыбка» – Новый год всей семьей на Мальдивских островах!»

Белая бабочка возвращающегося сознания присела на край подушки и настороженно задрожала крыльями.

Сон отпускал медленно, как музыка, еще звучащая после последнего аккорда.

Именно в такие мгновения особенно не хочется возвращаться в действительность из радужно-теплых красок, которыми мастерски играет подсознание.

Бабочка вытянула черные усики-антенны и на мгновение замерла. Шуршащие удары молоточков по струнам рояля были одновременно похожи на звуки дождя и шорох волн.