Иван Гужов - Сборник семи рассказов

– Что ж… это правда, Никита? – спросил директор.

Никита молчал. Ему конечно хотелось, что бы ребят проучили, наказали за то, что они сделали, но при этом он осознавал, что от этого может быть только хуже. И это его злило. И потому он сидел и злобно смотрел на пол, т. к. Льву вновь удаётся выйти сухим из воды.

– Что ж, раз это единственная версия… – сказал печально Антон Юрич. Лев своим взглядом победителя посмотрел на Никиту. Тот в ответ никак не реагировал.

– Хотя, – выделил своим тоном Антон Юрич, – если посмотреть на видеозапись, то мы получим в итоге ещё одну версию этой истории.

– Какая видеозапись? – спросили хором Никита и Лев. При этом нужно понимать, что один спросил испуганно, а Никита удивленно.

– Да, видеозапись, – ответил директор и включил на компьютере. – Как мы можем наблюдать (он это говорил с каким-то удовольствием), ваш Лев берёт у Никиты его портфель, его друг открывает окно, и Лев выбрасывает его. Никита сразу же бросился за портфелем, зная, что не сможет сломать ноги, так как строение библиотеки находятся на втором этаже, а кабинет был на третьем. Тем временем Лев с… Егором и Азаматом садятся на свои места и оживлённо болтают. Дальше я не знаю, чем занимался Никита, но предполагаю, что он забрал портфель и пытался вернуться в школу, судя уже по другой видеозаписи. Евгений Александрович, учитель по географии, увидел его на крыше и, сняв его, отвёл ко мне и доложил мне об происходящем. Я, выслушав своего коллегу и просмотрев все записи с камер, вызвал вас всех, чтобы полностью разобраться в ситуации.

Настала мертвая тишина. Никто не смел шелохнуться. Тут одна из мамаш, не поверив во всю эту историю, начала заводиться:

– Не верю.

– Что не верите?

– Не верю, что это мог сделать мой Лёва. Он же отличник и порядочный человек, по дому помогает, людям на улице при мне помогает. Он не мог это сделать.

– Ну как не мог, если на записи все видно… – промолвил Антон Юрич.

– Запись подстроена. Это не он.

– Послушайте…

– Нет, это вы меня послушайте, Антон Юрьевич. Мой Лев пример для подражания. Он интеллигентный молодой человек, воспитанный. Он никого не может тронуть…

– Тогда почему ваш «пресвятой» сынишка весь зелёный? – спросила мать Никиты.

Действительно, лицо у Льва было зелёное, глаза выпучены, как у мопса. Он смотрел куда-то на стол, но при этом в глазах был виден блеск, а не стол.

– Господи, Лёва, что с тобой! – перепугалась мамаша. – Тебе плохо?

– Да, ему плохо, – прокомментировал Антон Юрич. – Ему плохо от его масок и лицемерия перед родными и чужими людьми. Что ж, – обратился устало директор уже к маме Никиты, – больше беспокоить вас не смею. Отправляйтесь домой отдыхайте… и Никита. Держи от меня подарочек…

И он протянул ему плитку шоколада. Никита взял её, удивившись, поблагодарил и вышел из кабинета.

Выйдя из него, у Никиты до сих пор не прошло удивление от происходящего и от директора, который не был вовсе дьяволом. Но у него при этом была злобная радость, удовлетворение, что Льва, человека, который пользовался своим положением любимчика и отличника, и потому многих задирал, застукали в провинности. Как же тут не позлорадствовать?

Довольно странно писать о городе. Ещё более странно то, что заставило меня задуматься о нём, вспомнить и выложить все свои мысли на бумагу. Ведь Стрежевой (он же Нефтеград) – совершенно обычный, ничем не примечательный городок, о котором явно мало кто слышал.

Прилетая в Нижневартовск, так как именно там может приземлиться самолёт из Москвы, вы сразу же увидите, что в аэропорте все люди: и прилетевшие, и ожидавшие своих прибывших друзей или близких, и охранники, и полицейские с собаками – все без исключения надели защитные маски, одноразовые перчатки; у каждого есть антисептическое средство либо влажные спиртовые салфетки. Все готовы в этот момент к пандемии, потому что именно летом заражаемость в Нижневартовске, как и в Тюменской, и в Томской областях, очень большая.

Выходя из аэропорта, перед вами сразу же рисуется картина: старинные высокие и в от же время величественные ели, сосны стоят и смотрят прямо в вашу сторону, безмолвно приветствуя. На их фоне, где-то ещё в дали, встаёт заспанное солнце, разукрашивая в необычный цвет синее небо. Облака медленно, даже в какой-то степени лениво плывут, полностью доверяясь прохладному ветерку. Наконец вы снимаете маску, в которой просидели три с чем-то часа в самолете, и полной грудью вдыхаете свежий сибирский воздух. На душе облегчение, а в голове присутствует лишь одна мысль: «Наконец-то! Долой эту маску!» Но тут надеваете новую, выкинув старую, ведь нужно сесть в такси, где, возможно, сидит водитель с ужасной болезнью.