Гулнар Жандыбаева - Безмолвно бушующая фауна. Рассказы

Ему не давали покоя рассказы Ветра. Чарли неоднократно становился родителем, однако, ни разу не видел своих жеребят. Ради выгоды его сводили с чистопородными красавицами. Иной яви и эмоций конь не испытывал.

После того, как он заметил, что саврасый не может принять их уклада жизни и потихоньку увядает, аристократ решил забыть о великосветских принципах и помочь импульсивному жеребцу. Чарли окунул его в городской быт, поведал об искусстве конных соревнований и зачем нужны торжественные парады; почему для светских лошадей является предметом гордости эскортировать членов королевской семьи или других именитых личностей. Тебе вручают призы и медали за спортивные успехи и достижения. Гости конюшни гладят за гриву и угощают вкусной едой. Эти иллюстрации столичного общества слегка приободрили тоскующего по родине Ветра.

На недавней выставке Чарльз мечтательно засмотрелся на гнедую участницу, арабскую красавицу древних Аравийских кровей, его поразила ее грациозная стать. Короткая и сверкающая почти с золотым отливом шерсть переливалась на солнце, она была невероятно редкого окраса. Идеально ухоженная кобыла. Барский конь нескромно прошелся мимо, задев милашку хвостом, – он увивался за ней так, как, по рассказам Ветра, обхаживают на раздолье. Прелестница повела лишь ухом, пренебрежительно осмотрела наглеца снизу-вверх. Никогда еще с ним подобным образом не обращались. Рядом с высокомерной и дивной лошадью он почувствовал себя обыкновенным мулом.

Со временем норовистый саврасый жеребец, несмотря на свое упрямство, сделался мягче. Ему нравилась возня вокруг него. В результате Ветер воодушевленно скакал рысью по леваде с расчесанной густой шевелюрой.

Отношения между ними налаживались, вскоре интерес перерос в уважение, а уважение в крепкие братские узы. Породу Ветра намеревались улучшить, спаривая с чистокровными кобылицами. Недюжинная сила жеребца и красота благородных лошадок должны дать положительное сочетание их потомству.

А Чарли, напротив, с каждым днем становился задумчивее и уже не мог выносить шаблонный уклад действительности. У коня с великолепной родословной и вышколенного на лучшей тренировочной площадке появилась потребность к незнакомой, вместе с тем почему-то пугающей его вольной жизни и загадочной окружающей природе. Он с удивлением узнал о существовании некой лошади Пржевальского, являющейся одичавшим потомком ботайских лошадей, существовавших в 3700—3100 годах до н.э. на севере Казахстана. Единственные в мире непарнокопытные, не позволяющие себя объездить и отрицающие обитание в неволе.

Дальше нашему Чарльзу посчастливилось познакомиться с Абсентом, воспитанником Алма-Атинской конноспортивной школы и первым Советским Олимпийским чемпионом по конному спорту. Вороной конь знаменитой и сказочной Ахалтекинской (Туркменской) породы поведал, каково это пребывать в центре Евразийского континента, что его доминион выделяется разнообразными мастями. Ахалтекинцы славятся невероятной выносливостью и могут долгое время обходиться без воды, преодолевая в день расстояние до двести пятьдесят километров по пескам пустыни. Темперамент у них пылкий. Иноземец посоветовал ему однажды при возможности избавиться от направляющих удил и испробовать любой вид аллюра без них. По всей вероятности, вызволившись из поводий, он ощутит себя более свободным и диковатым, словно не жил взаперти.

Пришел сезон Королевских скачек в Аскотском ипподроме под Лондоном. Чарльз в прошлом любил соревнования и с замиранием сердца ждал стартового гудка, а сейчас лишился трепетного чувства. На сей раз до сигнала сердце не замирало, как некогда. Он, к изумлению наездника, настойчиво мотал шеей и неистово ржал, прося снять узду с железными звеньями во рту и попробовать – каково это скакать непринужденным. Но его ржание воспринялось будто нетерпеливость перед стартом. Затем гнедой вовсе перестал подчиняться командам жокея. В результате получил серьезную травму копыта. Состязание прошло неудачно, конь принес поражение.

Чарльз лежал в специальном загоне конюшни и мучился от нестерпимой боли; ветеринар заключил ампутировать покалеченную ногу. Смотрители поняли: жеребец не может использоваться как раньше, пожалуй, он будет применяться лишь в целях размножения. Вдобавок лошадь непригодна для перепродажи, либо имеется вариант пустить мясо коня на корм животным, но из уважения к его победам и наградам приняли иное решение.