Людмила Кадосова - Цветы шиповника

А ведь иняз окончила. Хоть бы раз знаниями блеснула. Или мне бы помогла. Всего раз попросил статью для работы перевести. Куда там. «Ой, Арсюша, там термины такие специфические. Я ничего в этом не понимаю!» пришлось специально человека нанимать.

Странно, она же не была такой. Я любил совсем другую Леру. Случайно увидел ее в актовом зале института. Темные волосы до плеч, глазищи в пол-лица. Она пела романс, и лицо было такое живое, одухотворенное. В таких влюбляются всерьез и навсегда. Куда она делась? Неужели сытая жизнь так ее развратила? Раньше Лера была веселой. Ее смех звенел колокольчиком и вызывал ответную улыбку. Она была легка на подъем. Мы садились в электричку и ехали куда глаза глядят. Потом выходили на понравившейся станции и устраивали пикник. Или просто расстилали плед и говорили обо всем на свете. Теперь нам не о чем говорить.

Не понимает меня Лера! Не понимает и совсем не ценит! Ей плевать, что я много работаю. Она думает лишь о себе. Когда я делал ей предложение, я и подумать не мог, какая скучная жизнь меня ожидает. Она была красавицей, мужики шеи сворачивали, когда Лера мимо шла. А теперь! Когда она прическу последний раз делала? Стянет волосы в хвост и ходит. Думает, для мужа и так сойдет. Мне ведь много не надо. Только видеть симпатичную женщину вместо замотанного чучела. На смену пылкой влюбленности пришло равнодушие, а вслед за ним раздражение.

Еще Лера взяла за правило ныть и жаловаться, что мы никуда не ходим вместе. Я вас умоляю, с такой клушей даже в супермаркете стыдно появляться

Этим летом супруга опозорила меня по полной. Взял ее на юбилей шефа. Все были с женами, и у меня просто не было выбора. Сперва она невыносимо долго сушила волосы феном. Тот орал на всю квартиру, лишая меня самообладания. Потом она нацепила какое-то скучное черное платье. Ни тебе декольте, ни украшений. Как будто мы на похороны собрались.

Я медленно закипал, а Лера, словно испытывая меня на прочность, принялась краситься. Это отдельная песня. Она только губы с полчаса красила!

Пришлось несколько раз пройтись по комнате, демонстративно взглянуть на часы и вздохнуть. Лера и бровью не повела. Я, который славился своей пунктуальностью, мог опоздать на вечер из-за глупых сборов. Пришлось объяснить популярно.

– Ты долго еще телиться будешь? Мы опаздываем! – еле сдерживаясь, прошипел я, хватая ее за локоть.

– Я не корова, чтобы телиться, выбирай выражения, – надулась она. Сейчас еще обижаться вздумает.

– Сколько можно? Потом накрасишься.

Я отобрал помаду, запихал Лере в сумку. Затем схватил ее за безвольные руки и потащил к выходу. Лера споткнулась о коврик в прихожей и чуть не размазала косметику о мою рубашку. Повезло, что удержалась. Времени в обрез, переодеться я б не успел.

Всю дорогу жена демонстративно смотрела в окно.

В ресторане толпа гостей, их спутницы сверкают бриллиантами, один наряд роскошнее другого. И только моя Лера как Золушка на их фоне. Спасибо, милая. Знает ведь, как нелегко мне было пробиться к великому и могущественному Владимиру Борисовичу. Как я был у него мальчиком на побегушках, подавал кофе и записывал в блокнот мудрые изречения. Как я из кожи вон лез, чтобы меня заметили. Как я работал сверхурочно и изо всех сил старался понравиться. Возможно, я б так и бегал за кофе до сих пор, если б однажды не настал мой звездный час. По счастливой случайности я получил задание. Довольно щекотливое. Рискнул и победил. Владимир Борисович обратил на меня внимание.

И вот теперь в ресторане Лера позорит меня своим сиротским видом. Пришлось сесть с краю. До поры она вела себя прилично, мило улыбалась и помалкивала. Рот открывала, только если спросят. Я начал расслабляться. Как оказалось, зря.

К нам подошел Владимир Борисович с бокалом в руке.

– Так вот какая жена у нашего Арсения. Очень рад знакомству. – Он легонько коснулся ее бокала своим. – Арсений, она очаровательна.

– Спасибо, я знаю.

– Позволь украсть ее всего на один танец.

– Извините, я не танцую, – запротестовала было Лера. Нашла время характер показывать!

– Иди, – с нажимом произнес я, подталкивая ее в спину. Шеф не привык, чтобы ему отказывали. Не убудет с нее.

Я пил коньяк и рассеяно наблюдал, как юбиляр жмет в объятиях мою благоверную. Его толстые пальцы шарят по ее спине. Он прижимает ее, пожалуй, слишком тесно и что-то шепчет на ухо. Странно, но я не чувствовал ничего. Ни гордости, ни ревности, вообще никаких эмоций. Внезапно Лера подняла голову и что-то ответила. Именинник изменился в лице и вернул ее на место, не дожидаясь окончания музыки.