Серафима Мельникова - С Фимой по жизни. Часть 5. Попутчики

Всё встало на свои места, это он похлопотал за меня и Господь сжалился и послал мне свой дар.

Это был самый обыкновенный завод, каких в нашем городе мастеров не меряно. Много разных людей на нём трудилось, и в их числе наши герои.

Она – женщина с трудной судьбой, рано постаревшая от забот о пьянице муже и двух ребятишках. Он – бывший урка, больше половины жизни отдавший разным зонам.

Он быстро вычислил, что женщина ищет мужского внимания, и стал откровенно её домогаться. Ещё никто в жизни не уделял ей столько внимания. И было совсем неважно, что эти домогания носили похабный характер. Муж уже давно несостоятелен как мужчина, а тут такой напор изголодавшегося по сексу мужчины. Единственное, что смущало и одновременно волновало её – это обилие татуировок на его теле. И все они были не просто картинками, а отличительными знаками его прошлой жизни, о которой он так упоительно рассказывал. Но ещё больший интерес вызывали те, которых она не могла увидеть из-за одежды, а он всё манил и манил: «Вот, мол, останемся наедине, и ты такое увидишь, что в музей ходить не надо».

Недолго поломавшись, в одну из ночных смен сдалась. Кроме бытовки другого места для уединения не было, но желание было так велико, что они напрочь забыли о не закрывающихся дверях.

Да, и ещё об одной особенности своего организма он забыл её предупредить, а именно о том, что вместо правого уха у него был искусно сделанный протез. Так получилось, что в одной из тюремных разборок ему отрезали ушную раковину. Но тот, кто это сделал, очень раскаивался в причинённом вреде здоровью, а потому не пожалел денег на хороший протез. Силиконовое ухо практически не отличалось от настоящего и держалось на невидимых присосках.

Так вот, вернёмся к нашим любовникам, страсть неудержимо овладела обоими, и они с аппетитом ей отдались. В момент наивысшего наслаждения она исступленно обняла его погладила по волосам, потом рука соскользнула на ухо. Видно нажала на него сильнее, чем это было можно, в результате чего протез отстегнулся и остался у неё в руке. Он же ничего не почувствовал (ухо в их сексуальных играх играло не основную роль), она тоже не сразу поняла, что это за предмет у неё в руке. Но, в следующий момент всё-таки посмотрела на содержимое своего кулачка и пришла в дикий ужас. Напомню, что ухо было как настоящее, глядя на него дамочка заорала так, что заглушила грохот всех виброустановок грохочущих в цеху. Обезумев от ужаса, выскочила в цех, совсем забыв о том, что не совсем одета (а если точнее, совсем раздета), так и бежала неглиже, размахивая ухом и крича, что есть мочи.

Брошенный на полпути любовник, тоже не сразу понял, в чём дело, а когда пришел в себя, оделся, как ни в чём не бывало, вышел в цех. Там, вместо крика, уже стоял дикий хохот.

На следующий день она уволилась и больше на заводе не появлялась. Он же ещё долго продолжал там трудиться, совершенно не испытывая никакого стеснения от случившегося.

Вот только тётки на его уговоры посмотреть на татуировки в укромном уголке больше не велись, говорили со смехом: «Да ну, вдруг у тебя ещё что-нибудь отстегнётся в самый не подходящий момент».

Так не хотелось в тот вечер уезжать с дачи, но выбора не было, на завтра назначен экзамен по газоснабжению.

Мы с братом уже подходили к дому, осталось пройти небольшую рощу. Я остановилась вытряхнуть камешек из босоножки, когда к брату из кустов кинулся какой-то субъект, с твёрдым намерением нанести удар сзади. Я, инстинктивно бросилась вперёд и закричала, они оба резко обернулись, но нападающий не успел опустить занесённый кулак, просто изменил направление движения и автоматически врезал мне в переносицу.

Белый свет померк, показалось, что нос переломился, хлынула кровь. Брат с силой оттолкнул неизвестного «боксёра» и направился ко мне, благо рядом была колонка с водой, кровь остановили. Неизвестный нападающий продолжал лежать там, где и упал. Мы подошли, он оказался мертвецки пьяным и в тот момент уже сладко спал, подложив под щёку недопитую бутылку. Мы попытались привести его в чувства, но это было бесполезно. Тут из кустов высунулись его собутыльники: две синеглазки и один маргинал неопределённого возраста. Они подошли к своему товарищу и каким-то образом разбудили его. На вопрос: «Серёга, ты зачем на людей набросился?» Он сказал: «Я?! Да ни в жисть!» Короче, пошёл в полную несознанку, видя всю тщетность этих разговоров, мы оставили их в роще, а сами поспешили домой.