Дмитрий Рудюк - Бытие времени

А тишина всё кружится по улицам городов, попадая

в дома, где встречает её скрип дверей и лёгкий гул из при-

открытых окон, в тонкие судьбы людей, которые, не повто-

ряясь переплетаются, и, ударяясь, разлетаются в разные

пути. Даже проникает иногда в души и подолгу, годами,

может быть, и, подсказывая, улыбаться тебе изнутри, во-

время останавливать с бурного, порой неинтересного,

внешнего события и встреч. И бывает она и на тех ули-

цах городов, где, поверьте, второй раз быть и не хочется.

Да и сил осталось только на один жест, на одно слово, на

один правильный и финальный прыжок, который там да-

леко-далеко окажется на этом последнем и изредка чужом

обрыве, конце спокойствия и умиления, плавности и лёг-

кого желания плыть. И никого нет, никто не мешает.

Всё странно… Странно всё…

* * *

Людей толпа – шаги, шаги.

Все ломятся от страха смерти,

Они друг другу не враги

И не друзья – поверьте.

Что правит твоим стадом, человек?

Кто твой пастух из века в век?

Для этой непонятной муки,

Для послушания и скуки.

И если встанешь ты с колен,

Собьют тебя безбожно!

И вновь кровоточащий плен

И вряд ли кто поможет.

Людей огромный давит шаг,

Тяжёлый, чёрный, громкий

Он топчет всех, кто был неправ,

И слышен стон лишь горький.

И смерть уже им не страшна,

Дышать не могут глотки,

Жизнь их покорностью грешна

И тем, что были кротки.

Меня в толпе уже не видно,

Ушёл на много лет вперёд.

За бытие своё не стыдно

Когда же ваш придёт черёд?

* * *

Кто качает мне лошадку,

Всё помял и шерсть не гладка,

Хвост у клячи на боку,

Оторвал одну ногу.

Как не стыдно, люди, вам,

Просто полный стыд и срам.

А лошадка на полу

Нет в ней слёз, лежит в бреду.

Так мечтала покачаться,

И галопом в поле мчаться,

На лугах в цветах стоять,

В парке ребятню катать.

А теперь она одна,

Вся несчастна и больна.

Кто хозяин? Кто тот враг?

Кто разгонит этот страх?

Не откликнулся народ.

Дать ответ никто не смог.

Время шло, года летели.

С парка дети повзрослели.

И нашёлся человек,

Склеил ей он новый свет.

И поставил на комод,

Удивился сей народ.

Как с несчастного «осла»

Получилась красота.

Любим все красиво жить,

А умеем ли любить?

* * *

Я поймал твой взгляд,

Я помню твой жест,

И шаг торопливый,

И голос с небес.

И смех твой ручьём,

И взгляд ветерком.

Всё ж ведь я помню.

Мы были вдвоём.

Сидели когда?

Любили кого?

Всё это нужно,

И вдруг всё равно.

Прошлое множить,

Не надо в судьбе,

Но взгляд с ветерком,

Пронзил всё во мне.

* * *

Курю, а мысли бегут о вечности,

И бытия скоротечности

Проходя одну полосу опрометчиво,

Подходим к неизведанному, в бесконечное.

И ждём ли исхода ужасного

В каждой жизни это по-разному.

Но детство и юность, и зрелые годы —

Всё заберут небесные своды.

* * *

Желанья мои – весенний цветок,

Страданья мои – в костре уголёк.

Природа и люди.

Жизнь так опасна.

Пыльцой распыляясь,

О том забывал я.

И мчался как звук,

Что слышал когда-то.

Сидел чуть согнувшись,

В чём виноват я?

Не плакал, не думал,

Не бредил в ночи.

Эй, ветер!

Раны мои залечи.

Скитался по городу, думал и верил.

Куда-то на поезде еду во мгле я.

Я не хочу, чтоб природа смотрела,

Как трудно мне биться в закрытые двери.

* * *

Шаг, темно; второй – не слышно,

Взгляд, терпенье, ужас мысли,

Страх, шуршанье, тишина —

Всё погасло до утра.

Утро. Томно без отрыва

Пробужденье, шаг сонливый,

Кофе крепкий заварил,

Вспомнил тех, кого любил.

Шаг второй – не смог дойти,

Слаб был я на том пути,

Дни за месяц, год – неделя

До сих пор в себя не верю.

Спотыкаясь, редко падал,

Силу славил как награду

Что дорога?… Больно дышит

Как устал, вдруг, кто услышит

Всё б отдал и разорвался,

Приближался, отдавался

Шаг, темно, второй… не слышно

В сон ворвусь поспешно, быстро

Взгляд, терпенье, тишина —

Всё погасло до утра…

* * *

Сухость во рту, мысли в тумане,

Сырость в дому, пот пробивает,

Солнце не светит, хрусталь не звенит,

Боль растекается, вряд ли кто спит.

Глаза приоткрыты, откинут и плед,

Дышать стало легче, прошёл тот момент.

Не убрано. Пыль.

Тишина. Пустота.

Дом не живой.

Болеть до утра.

* * *