Ибратжон Алиев - Конструктор миров - Венец созидания. Том 4

– Но истина на моей! – и отпустил, разжав ладонь…

В миг шпага исчезла и Абдуллах ухватился за его руку, а профессор уже был вытянут на землю и восстанавливал дыхание.

– Думаю, наша разминка немного затянулась, не так ли, господа? – с прежним спокойным тоном говорил Абдуллах.

Учёный, который владел не малой физической силой смог поднять обоих, чтобы они смогли ухватится за перила и перейти на веранду. Такое поведение этого человека вызвало глубочайшее недоумение у присутствующих, но кажется, это нисколько не тревожило Абдуллаха, и он спокойно привёл себя в порядок, хотя его раны всё ещё немного кровоточили, как и у его бывших соперников. Вадим Александрович и Родион Михайлович также привели себя в порядок, всё ещё находясь в недоумении и ожидая, пока правитель сам всё не разъяснит.

– Я понимаю, что мой поступок вызвал у Вас крайнюю степень недоумения и это вполне нормально, господа – смотря на своих товарищей с дружеской улыбкой, говорил господин Абдуллах.

– Простите, но разве Вы не желали нашей смерти? – удивился профессор.

– Нет, и никогда не пожелаю, по крайней мере я на это надеюсь. А то, что Вы увидели, это было не больше, чем обычная дружеская разминка, конечно, я не стал особо обращать Ваше внимание на это, иначе бы Вы не чувствовали этого азарта, от которого кровь просто начинает закипать, а сердце бешено колотиться, словно вот-вот вырвется из груди, – Абдуллах говорил эти слова с таким трепетом, как говорил бы воин о своих тренировках, о любимом деле.

– Но из-за Вас мы могли погибнуть – показывая на пропасть, говорил Родион, всё ещё испытывая некоторое раздражение.

– Помилуйте, Родион, никакого бы вреда это бы Вам не нанесло – сказал Абдуллах и со спокойным видом прошёл к месту, где были разрушены перила во время схватки, и сделал шаг вперёд!

Вадим Александрович и Родион Михайлович застыли на месте, а затем они бросились к перилам. Никого не было видно, как такое могло случится? Неужели этот человек, веря в свою неуязвимость, покончил с собой? Наверное, его должно было подхватить нечто, но увы, что-то пошло не так? Что же теперь будет? Кажется, только мгновение назад этот человек был рядом с ними и не прошло и десяти минут как они с Родионом со всей силы хотели скинуть его в эту пропасть, но теперь в грудь нахлынул страх.

Так крепко удерживал господин Абдуллах руку обоих товарищей, спасая каждого из них

«Дети!» – промелькнуло в голове у профессора. Конечно! Ведь этот человек имел собственных созданий, которые так сильно его любили! Как же Вадим Александрович посмотрит в глаза созданиям Абдуллаха? Неужели только что они с его товарищем убили не только правителя, даже если он был самым отъявленным мерзавцем, они ведь убили отца. Единственного родителя тысяч невинных! Но может не они виновны в этом? Возможно нечто иное послужило причиной? А может, вот-вот господин Абдуллах вновь появится перед их взором, благодаря одному или нескольким своим чудесам в своём обыденном спокойствии?

Секунды тянулись неимоверно долго, но учёный не появлялся. Даже юноша, тот самый Родион Михайлович, который так сильно ненавидел старца, подумал о его невинных созданиях, подумал обо всём его мире, в большем мере о котором они не имели даже нормального представления и были знакомы лишь отчасти, и так сильно сожалел. Кто же тянул его за язык? Зачем он только пытался умертвить, победить этого человека? Но подумать только, такая же опасность стояла и перед ними самими…

Вот теперь и не было господина Абдуллаха…

– Уж больно Вы задумались, господа – послышался знакомый голос словно отовсюду.

Как только они услышали эти слова, холодный пот проступил на теле обоих. Удивлённые такой неожиданностью товарищи смотрели по сторонам. Что же такое? Неужто приведение или дух пришёл осуществить возмездие, предъявить свою кару за сказанные ему слова? Или же это первые припадки шизофрении, одна из тысячи бредовых видений, которые будут их преследовать? Как же быстро человеческое мышление, что даже за доли секунды успело породить столько догадок, способные просто за доли секунды помутнить разум. Тело уже было готово дрожать в судорогах, а напряжённые мышцы давали о себе знать, вызывая слабую дрожь в конечностях Вадима Александровича, который был уже в приличном возрасте. А между тем, этот голос стал ещё более чётче слышатся и говорил: