Натали Штайм - Проводник

В общем и целом, через несколько дней я сидела за учебным столом в компактном кабинете. Таких как я, зацепленных за источаемый энтузиазм и поверивших в возможность финансового роста в условиях ограниченного мышления, набралось человек шестнадцать. Немало, надо заметить. Занятия начались с представления жертв будущего оборотного капитала. Каждый вставал, называл себя, коротко озвучивал род предыдущей деятельности и по заданию ведущего вдохновенно говорил о своих желаниях и целях. Где-то на восьмом я откровенно загрустила. Всё одно и то же: машина, квартира, путешествия. Разве что порядок перечисления мечт был разным. Некоторые оригинальничали, и после этой благословенной троицы прибавляли мечту о семье и детях, что заставляло загрустить ещё больше. Ведь было понятно, что мы не в брачной конторе, да и удручала прозвучавшая во многих голосах зависимость исполнения последней мечты от приобретения первых…

На перерыве народ немного оживился и, оставленный без внимания «руководителей», начал знакомиться и общаться без официальностей. Полились вопросы: мол, кто-нибудь знает, что будем делать, да и когда, и что, вообще, происходит? Стало понятно, что все пребывают в некоем волнении и непонимании, хотя это и не помешало всем сюда прийти. Я тоскливо уставилась в окно. С момента первого прихода в эти стены чувство недоумения, похоже, стало мне родным.

После краткой перемены экзекуция мечтами продолжилась. Заслушивая типовые устремления присутствующих, я задумалась: «А о чём же мне говорить? Про желание слиться с далёкой природой и её обитателями в лице тех же медведей? Про утопическую потребность жить среди простоты, добросердия и открытости?» Да… Говорить было нечего. Да и особо некому…

Тем не менее, когда подошел мой черёд, я, выудив из своей неуёмной фантазии пару образов, изложила их с чувством, но по-быстренькому, стараясь как можно скорее приблизиться к окончанию этого изнурительного коллективного сеанса типовой мечтательности.

Наконец он закончился. Слава богу! Занятия продолжились.

Когда моя откровенная скука уже грозила вылиться в малопривлекательное раздражение, нам представили ещё одну сотрудницу. Её лицезрение полностью сменило моё внутреннее состояние. И не только сменило, но и откровенно смутило. Чувство интереса к человеку давно, признаться, покинувшее меня, возродилось так неожиданно и мощно, что удивило не на шутку…

Мне и теперь с трудом удаётся переводить язык чувств на доступный разговорный; тогда же я и не знала, что это два разных языка. Ну, не у всех, конечно. У небольшого процента людей, надо отметить, редких людей, язык сердца и ума одинаков. В основном – у детворы.

И вот представитель этого самого процента стоял перед всеми нами у доски и смущал меня донельзя. Первый вопрос, пришедший мне на ум: «Как такое сюда попало?» Девушка совершенно не походила ни своим внутренним содержанием, ни внешним комплектом на тех, кого мне уже удалось здесь лицезреть. Молодая симпатичная особа с осмысленным взглядом и искренней улыбкой, в приличном стильном костюме (контрастно отличавшим её от остальных «руководительниц»), с чёткой, незамусоренной всякими протяжными «эками» и «амами», вразумительной речью, казалась нечаянно попавшим белым пятном на квадрат Малевича. Удивительно…

В тот поздний вечер я возвращалась домой с сумбурными чувствами. Всё меньше верилось в экономическую целесообразность этой сомнительной затеи, однако волновало даже не это. Меня не покидало взволновавшее чувство удивления. В последние лет десять своей жизни удивляться не приходилось, и я, наверное, просто забыла, какое это классное чувство. Но ко всему этому примешивалось стойкое ощущение, что я знаю эту изумившую меня девушку. Не знаю откуда, но знаю. Хотя, может, это от того, что её зовут так же, как и меня. Мне всегда нравилось моё имя, и те, кого звали так же, сразу же вызывали во мне лёгкую приязнь. Может быть… Не знаю…

Прошло немного времени, и я сдружилась с некоторыми представителями офиса, в том числе и с моей тёзкой. Обучение закончилось, в конце этого процесса нам объявили, что заниматься мы все будем сетевым маркетингом. Знание будущего направления деятельности сдуло большинство группы с горизонта общения, некоторые единицы, в том числе и я, решили идти до конца. В теории данное экономическое явление мне было понятно ещё с институтских времён, и по сему приемлемо; тем более, что с практикой я была ещё не знакома. Понеслись нелёгкие трудовые будни начинающего сетевика.