Михаил Карусаттва - Президент. Из цикла «Рассказы в стиле Дзен»

Вечером этого же дня, когда супруги Марфа и Савватий легли в постель, Марфуша, украдкой поглядывая на камеру над кроватью, тихо спросила мужа:

– А ты… когда-нибудь думал… о Тьме?

– Думал, – честно признался Сава.

– И… ты думаешь, что отец Амвросий прав? Что Тьму нельзя понять?

– Ну а как же нам её понять, Марфуша? Она ведь ничего не говорит. Ничего не показывает.

– Но… может… она потому ничего не говорит и не показывает, потому что мы не пускаем её в наш город?

– Окстись, Марфуша! – шёпотом произнёс Сава. – Твои мысли пугают меня! Тебе, видимо, тоже не помешает перечитывать «Свет познания» почаще. – Он немного задумался и добавил: – Да и я, пожалуй, перечту…

– Савватий! К телефону! – голос заводского глашатая прервал мысли Савки, усердно работающего за станком.

Савватий поднялся в переговорную, в которой стояло несколько телефонных кабинок, а над ними висел агитплакат со словами «От Бога правды не утаишь!», что, по сути, означало, что все телефоны прослушиваются.

Он зашёл в одну из кабинок, снял трубку и сказал:

– Аллё!

– Привет, Савка! – раздался голос его матери. – Как дела у вас с Марфушей?

– Всё хорошо, мам. Как ваши дела?

– Ну… так себе…

– Что-то случилось?! – обеспокоенно спросил Савватий.

– Папа… окончательно ослеп, сынок…

Савватий замер, не зная, что сказать. Мать, понимая его растерянность, продолжила:

– Сказали, что всё случится через две недели… Всё будет безболезненно. Он просто заснёт… и всё…

– Я смогу с ним повидаться? – спросил Савватий.

– Нет! – вклинился голос агента по прослушке. – Вы не имеете права встречаться с человеком, хоть даже и родственником, который ослеп к божественному Свету!

– Это ничего-ничего! – поспешила утешить Савку мать. – Он попросил передать тебе на словах, что он тебя… – и короткие гудки прервали разговор.

Савватий повесил трубку и грустно спустился в цех.

– Что случилось? – спросил его Филимон.

– Отец… ослеп.

– Соболезную, брат! Но… ты не впадай в уныние! Ведь он прожил долгую счастливую жизнь! Сколько ему было?

– Сорок пять… кажется…

– Ну вот! Видишь! Целых сорок пять лет он наслаждался Господним Светом!

– Да… – неуверенно сказал Савватий. – Ты прав… – и нажал кнопку «Пуск» на своём станке.

Савватий и Марфуша сидели перед телевизором и молчали, погружённые каждый в свои мысли. Молчание прервала Марфуша:

– И что? Мы что, даже не можем позвонить, чтобы попрощаться с ним?

– Нет… – спокойно отвечал Савватий. – Он же теперь… во власти Тьмы.

– Во власти Тьмы?! – громко сказала Марфуша и, сама испугавшись этого, посмотрела на камеры и продолжила уже шёпотом: – Но тогда получается, что, когда мы репрессируем человека, мы сами отдаём его во власть Тьмы.

– Ты что?! – испуганно ответил Савватий. – Человек же слепнет изначально не по нашей воле! Мы лишь избавляем его от страданий, от безрадостной жизни во Тьме!

– Да? И отправляем его в другую Тьму? Вечную?

– Марфуша! Послушай себя! Откуда у тебя вообще такие мысли?!

– Я и сама не знаю. Но вот, например, в «Свете познания» сказано: «И создал Господь человека…» А в другом месте сказано: «Не пытайтесь заглянуть во Тьму…» Так что же получается? Зачем Господь создал человек таким, что ему постоянно и тайно хочется заглянуть во Тьму? Если Господь желает, чтобы мы не заглядывали во Тьму, то почему он нас не создал так, чтобы у нас и мысли о Тьме не возникало?

– Глупая! Таким образом Господь испытывает нашу силу любви к нему.

– Так что же получается, Господь нам не доверяет? Сам же нас создал и сам же не доверяет своим детям?

Савватий задумался и сказал уже с меньшей уверенностью в голосе:

– Ну… по всей видимости… в определённый момент человек обретает какую-то свободу, и эта свобода сеет в человеке сомнение. И это всё происки Дьявола! – с этой мыслью в его голосе вновь появилась уверенность. – Это он сеет в человеке сомнение, даёт нам беспочвенную надежду на свободу. Но свобода – это и есть сомнение, сомнение в том, что Свет Господень – это всё, что нужно человеку!

Потом они вновь замолчали. Савватий искоса поглядывал на Марфушу. И потом заговорил:

– Вот и в тебе… зародилось сомнение…

– И что же мне делать?

– Ну… может, тебе исповедоваться?

– Не знаю… Может быть…

В этот момент на экране телевизора появилось сообщение: «Уважаемые Савватий и Марфа, только что были прекращены страдания вашего отца, раба божия – Алексия. Правительство Святозаводска от имени президента приносит свои соболезнования. Да пребудет с вами сила Господня!»