Сергей Смирнов - Я рожден в Советском Союзе

– Обнаглели! Сыр с плесенью привезли!»

Продавщицы (толстые пальцы в золоте!) не знают, что и ответить:

– Да говорят, что сыр такой…

Смотрю и глазам не верю рокфор! Не берут! А вот из-за болгарского кетчупа устроили драку. В большом магазине весь пол был красный от пролитого соуса из разбитых бутылок. Как кровь. Кстати, слово «кетчуп» граждане долго не могли выучить. Называли его «кетчуч» и как-то еще. Не помню.

На Новый год хоть тресни, но достань бутылку шампанского, банку растворимого кофе и банку зеленого горошка. Иначе нет праздника! Но где все это взять? Кофе в нашей стране не растет, горошек-то куда делся? Ну не мог же ЦК нашей партии для улучшения работы мозгов весь мозговой горошек в стране съесть?

Счастливые дни в лесу и на рыбалке!

Партийные чиновники ели в одно горло. Куда девались все продукты?

Принято считать, что партийная номенклатура в СССР ела в три горла. И не что-нибудь там, а кое-что! Сейчас, сравнивая стол партийного чиновника и среднего человека с неплохой, скажем так, зарплатой, коммунистов можно только пожалеть. Я тоже в одно время входил в эту номенклатуру и был прикреплен к одному из буфетов обкома КПСС. И что? Раз в месяц шофер привозил мне картонный ящик с набором дефицита и счет за продукты. Ничего особенного мне не запомнилось. Был там карбонат, сервелат и одна красная рыбка – чавыча или горбуша. (Интересно, куда девалась вся красная рыба?). А, да – пачка индийского чая.

В обкомовской столовой для рядовых сотрудников и обслуги самым лакомым блюдом были бычьи хвосты. Порция стоила дорого – 38 копеек. Но мяса на костях было много. Был и другой зал – для секретарей, членов бюро и еще каких-то начальников. Я туда ходить не любил. Мне было чуть за 30, и на меня смотрели косо: что это за пацан такой подозрительный? Здесь был полный коммунизм. Пообедав, каждый сам подсчитывал, сколько он должен, клал деньги в специальную коробочку и брал сдачу.

Я помню Магнитку в 60-е годы, где в продуктовых магазинах было все и навалом. Плитки шоколада были выложены «лестницей», в бумажных коробках лежали шоколадные конфеты. Банки со сгущенный молоком, кофе и какао стояли пирамидками. В Магнитке я увидел супер толстую колбасу (кажется, её брали плохо) и дорогие (3 рубля 80 копеек) копчёные охотничьи колбаски. На прилавках молочных отделов лежали огромные кубы масла – сливочного и шоколадного. Магнитка, как город металлургов, снабжалась по первой категории. Потом это как-то плавно сошло на нет.

В 80-е годы все стало дефицитом. Каждая организация старалась на каких-то основаниях быть закрепленной за предприятиями торговли. Редакция газеты «Магнитогорский рабочий» прикрепилась к пельменной. Там иногда нас подкармливали. Перед Новым годом нам сказали, что по двое, перебежками, нужно бежать, не привлекая внимания, в подвал этого предприятия общепита. Стоим в подвале в очереди, холодно! Вызывают нас по одному, и тетка в белом колпаке вручает праздничный продуктовый набор: пару синих цыплят по 1 руль 75 копеек (пешком из Москвы пришли!), кулек с рисом, кулек с гречкой, банка сайры, две банки кильки (в нагрузку!), и еще что-то. Наш старейший работник Арон Нахманович Хинкис, безукоризненно выбритый, в черном костюме, тоже стоит в очереди. Он хитро улыбается и произносит крамольную фразу:

– Если я, как старый подпольщик, стою здесь, в подвале, в очереди за двумя синюшными цыпочками… (Он делает паузу). Это значит, что с политикой партии на современном этапе (я подчеркиваю, на современном!), твориться явно что-то не то!

Первый секретарь горкома КПСС Петр Семенович Грищенко говорил, что у нас все в стране есть. Просто мы неправильно распределяем! Не всем хватает. А чтобы всем хватало, надо ввести нормы на питание.

Арон Нахманович видел всякие времена. В 30-е годы в газете «Магнитогорский рабочий» была реклама: «Свежие раки! Мясо всех сортов и разрубов!». Потом была война и после войны – тяжелое время. Но чтобы страна на пике развитого социализма, как в войну, перешла на карточную, простите, талонную систему? Этого бы товарищ Сталин руководству партии точно не простил. Как раньше говорила молодежь (то есть мы!), сто пудов!

Примерные пионеры. Юрка (слева) лучший друг детства