– Старушка, ты уверена, что это наша девочка, – чтобы в очередной раз скрыть смущение от нарушения собственных планов, шутил отец и слышал в ответ неизменное:
– В роддоме тогда свет отключили из-за грозы, может, я чего-нибудь перепутала от неожиданности, и родила не того, кого собиралась…
Это была исключительно семейная шутка, только для домашнего пользования, и, кстати, совершенно не обидная. Хотя, однажды, Пенни все-таки залезла в городскую библиотеку и поинтересовалась событиями того дня. Потом просмотрела предыдущую неделю…, и последующую, на всякий случай. Наверное, хотела просто удостовериться, что это действительно была ранняя и нежная весна, и никаких гроз и молний, да еще и с отключением электричества – ничего такого не было и в помине. А значит, шутка была просто шуткой, над которой следовало смеяться. И Пенни смеялась, правда с того случая немного громче и чуть-чуть расслабленней, как и следует смеяться над семейными шутками…
А вот сейчас, Пенни почувствовала, что некоторые пункты ее плана находятся под угрозой неисполнения. И дело не в том, что их исполнению мог помешать какой-то там случайный попутчик, это уж вряд ли, но сама Пенни, на мгновение подумала, что планы можно было бы изменить, пожалуй, впервые в ее жизни…
– А вот уж, нет! Вот еще, – прошептала сама себе Пенни, – я собиралась почитать, значит, я буду читать…
И тут в купе внезапно включился телевизор, Пенни даже вздрогнула, обычно она всегда отключала трансляцию, а тут, видимо забыла. Она никогда не смотрела телевизор в поезде, если была возможность, просто отключала и занималась своими делами, а тут…, внезапно и как-то слишком громко. Она уже повернулась, к попутчику с предложением отказаться от просмотра, но слова, буквально застыли у нее внутри. Мужчина, буквально впился в экран взглядом, а лицо его при этом было такое…
– Это она…, – скорее простонал, чем произнес мужчина.
– Кто она, – переспросила Пенни.
– Она моя, а он ее…
Пенни повернулась к экрану. Там были чрезвычайные сообщения. Взъерошенный и злой полицейский, явно сдерживаясь, отвечал на вопросы приставучего и очень неприятного репортера.
– …детектив, это очередная жертва маньяка, известного зрителям, как Падальщик?
– Тело только обнаружено, – забубнил полицейский, – специалисты работают на месте преступления, поэтому выводы делать слишком рано…
– Но что Вам подсказывает Ваша интуиция, детектив?
Лицо полицейского на мгновение изменилось, обострились скулы, вспыхнули глаза, он чуть подался в сторону журналиста. Картинка быстро сменилась, теперь уже другой журналист, явно более подготовленный, скорее всего работающий в студии закончил за коллегу…
– Следователи, которым поручено расследование данного преступления, воздерживаются от комментариев, но, судя по имеющейся у нас информации, на лицо все те, ужасные признаки, которые присущи маньяку. Жертву сначала пытали, потом жестоко изнасиловали и только после этого…
– Эй, может, мы не будем смотреть этот кошмар?
– Это он ее.
– Кто он?! Кого ее?
– Ее звали Марианна, она была моей женой…
– О-о-о, – простонала Пенни, – Господи, простите, я не знала…, извини…, черт, я такая корова…
Но похоже, попутчик опять не услышал девушку, он продолжал говорить, говорить без остановки, вынуждая Пенни слушать во искупление предыдущего промаха…
– …нормально. Работали, гуляли, занимались сексом…, она была без затей, но иногда, в ней вдруг просыпалось что-то, тогда она тянула меня на крышу дома или на стоянку автомобилей. Не часто, иногда, скорее даже редко. Всего несколько раз и было…. У нас все было хорошо вначале, мне уже предложили место. Надо было потерпеть еще немного, и она смогла бы вернуться в колледж, мы смогли бы платить. Она очень хотела закончить его…, говорила, что у нее талант…
– А потом, – осторожно поинтересовалась Пенни.
– Потом…, вместо меня на работу взяли племянника главного бухгалтера, этого недоучку! А меня и вовсе…., сказали, что кризис, что у них нет денег, чтобы платить двум курьерам. Просто вручили конверт и выпихнули в дверь. Честное слово, я не смог вернуться домой, просто не мог войти в квартиру. Я знал, что она готовила праздничный обед, для нас, для двоих…. Как я мог прийти и сказать ей, что все так плохо?! Как было ей сказать, что она никогда не закончит этот ее проклятый колледж?! Господи, Боже мой…, как такое можно было ей сказать, как…, как…
– Но…, можно было…
Читать дальше