Александр Малетов - Музыкант

Ваня стоял и смотрел на платформу внизу, где каким-то непонятным образом осталась лежать гитара в чехле. Наверняка вся превратилась в щепки, только упрямый чехол продолжает выполнять свою функцию и удерживает форму. Смотрел на взбудораженных пассажиров, которые разношёрстно реагировали на увиденную смерть. Может, сейчас поднимется человек и скажет, что всё в порядке? Смотрел на безразличную ко всему электричку, которая всего лишь делает своё дело изо дня в день. Вспомнит ли этого парня хоть кто-то? Или это был не парень? Жизнь, посвистывая, пойдёт дальше, через несколько минут уже забудет. У жизни очень короткая память. Иначе было бы трудно. Кому достанутся его песни? Записанные на какие-нибудь носители, загруженные в какие-нибудь далёкие облака, социальные сети, папки на стареньком компьютере. Хоть кто-то успел скачать хотя бы одну? Он хоть куда-то отправил свои демо-записи? Наверное, мало кто слушал его песни. Большинство, вероятнее всего, отворачивались, затыкали сильнее уши наушниками, давили звуки слов и музыки, как вшей. Может, он исполнял песни других артистов, умело и самоотверженно перепевая чужие слова? Кому вообще творчество нужно? Нужна только популярная культура, которая даже не культура, а правильно построенный бизнес по улавливанию и управлению настроением толпы. Там всё рассчитано. Придумывают кучу правил, чтобы маховик вращался, не останавливаясь, приносил деньги. А кому нужно искреннее творчество? Кому нужны простые душевные песни? Искреннее творчество так же незаметно сминается, расплющивается, словно монетка, положенная на рельсы перед идущим поездом. Словно этот человек с гитарой за спиной. Творчество идёт от сердца. В нём нет правил.

!!!дёрепан модаЗ

Кто сказал, что так писать нельзя? Кто сказал, что это неправильно? А если этот лозунг находит отклик внутри? И внутри не одного человека? Хотя в нынешнее время кого больше, тот и прав. Продукт неважен. Его ценность неважна. Важно только одно – нравится ли толпе. Но разве правила могут существовать без человека? Бедняга-музыкант нарушил правила. Теперь он под поездом. Несправедливо.

Ваня отошёл от перил моста, словно оттолкнулся от берега реки. Поток спешащих людей его подхватил, касаясь только одежды. В потоке тоже правила – например, правостороннее движение. Попробуй его не соблюсти, поток закрутит, перекрутит, выплюнет. По правилам жить проще, не нужно напрягаться. В потоке можно идти без труда – он обязательно куда-нибудь принесёт.

В офисе ещё никого не было. Хотя Ваня пришёл намного позднее, чем приходит обычно. Тишина стелилась по всему этажу невидимым глазу туманом. Ваня любил приходить в офис, когда ещё никого не было. Столы с компьютерами безмолвно ждут, когда за них сядут, ударят пальцами по клавиатурам и кнопкам телефона, выводя виртуозные неизвестные симфонии, застучат ящики тумбочек, будто рот Щелкунчика. Тишина сбежит ровно в 9 утра без оглядки, оставив за собой роящиеся разговоры, переговоры и шуточки, вернётся только к 18 часам, осторожно заглядывая в каждый кабинет, словно безродная дворняга, на которую шикает каждый прохожий. Вот и в офисе есть правила. Есть расчерченный на часы, минуты и секунды рабочий день. Есть начало и конец этого дня. Есть мужской и женский туалеты. Есть руководитель и подчинённые. Есть инструкции. Есть регламенты. А что, если дёрепан модаз? Тогда сложноподчинённая схема рассыплется на мелкий никому не нужный бисер, закатится за плинтус и тихо там схоронится. Правила в жизни нужны, чтобы её упрощать, а не усложнять. Но жизнь распорядилась иначе. Люди решили, что будет лучше, если всю жизнь перевязать, пронизать, заклеить, переклеить, насытить, накачать правилами.

!!!

дёрепан модаз

Возьмите ручку и попробуйте написать. Неудобно? А как же лунная походка Майкла Джексона? Это как посмотреть.

Светофор под мостом. Он старается без перерыва. Горящезелёный. Мигающезелёный. Секундногорящежёлтый. Немногогорящекрасный. Даже когда вокруг никого нет, он усиленно старается, не пропускает ни одной секунды стараний. Большинство светофоров в такое пустое и тихое ночное время одинаково горят мигающежёлтым, не обращая внимания на редкие машины, редких прохожих, редкую жизнь. Хотя в Москве в любое время пульсирует жизнь, как в огромном бычьем сердце. Даже если это сердце остановится, мышцы по инерции будут сокращаться. Все светофоры – одноглазые сироты – ждут, когда снова заработает сердечная мышца, когда артерии наполнятся стремительным бурлящим потоком, когда бешеный пульс будет отдавать даже в кончики пальцев. Все эти светофоры безразлично притихли, отбрасывая яркотускломутнокислостранножёлтый цвет себе под ногу. И только некоторым счастливчикам повезло продолжить работать, стараться и переключать цвета, будто караульный на посту, не смыкая глаз, всегда на страже порядка. И этот светофор под мостом такой же. Свято верит в своё предназначение. Правила должны соблюдаться неукоснительно, что бы ни случилось – ночь, пурга, ливень, раскалённая жара, пыльная буря, снегопад. На то ведь они и правила.