Олег Иралин - Камчатские рассказы

– Что же у них, ружей не было? – снова вступил в разговор Олег.

– Не было. Видать, понадеялись на гусянки и броню!

Было видно, что наш камчадал разсловоохотился. Теперь он не выдерживал пауз, а частил, спеша выразить мысли.

– А ещё случай был здесь, уже у нас. Мужик на грейдере утром работал, щебень на дороге разравнивал. Остановил бульдозер, вышел по малой нужде. Да встал не в том месте. Глядит, матуха на него прёт! Он бегом в кабину, так она на крышу вскарабкалась и в куски её!…

– А водитель что? – в нетерпении спросил Олег.

– Достала и его. Едва выжил. Там, наверное, недалеко медвежонок был. Вот она, угрозу ему увидев, и бросилась защищать. Медведица за медвежат кого угодно порвёт!

Камчадал выкрутил руль, поворачивая, и вскоре продолжил:

– Был ещё случай с егерем. Он медвежонка в лесу убил, а матуху не смог. Ушла она. А мужик тот тушу медвежонка домой себе притащил. Так медведица его выследила, к дому пришла. Укрылась рядом и подкараулила. Сначала с егерем тут же расправилась, затем с женой его в теплице. Обоих загрызла. Дочь в доме была, так и двери железные не спасли. Она, правда, через окно успела выпрыгнуть и в колодце спрятаться. Так матуха её и там нашла. Вытащила и порвала…

Я живо, почти воочию, представил картину разыгравшейся трагедии. И даже не стал спрашивать, сколько лет было дочери злосчастного егеря. Была ли она девочкой-подростком или же юной, только начавшей взрослеть девушкой. И какого возраста сам виновник трагедии и его жена… Пожалуй, это было не важно.

Между тем водитель не уставал, усердствуя в нашем просвещении:

– Медвежат вообще лучше не стрелять. Если медведица выжила, то считай, сродни подранку стала. Она никого щадить не будет. Останется только саму её выискивать и убивать. Иначе никак! Вот я сегодня с посёлка возвращался, а на трассе медвежонок задавленный. Медведица где-то же рядом бродит! Кому-то развлечение, а другим жизнью платить той матухе! Теперь первую же машину распотрошит. Она ведь опаснее медведя! Медведица с ним за своего медвежонка запросто расправляется! А они знаете, какие огромные бывают!

Камчадал взял паузу, передыхая, но не долгую. Уже через половину минуты он продолжил вещать:

– Вот в прошлом году пришлось одного медведя пристрелить. В посёлок зашёл. А раз зашёл, то всё! Повадится – не отгонишь. Так вот, когда тушу его на «воровайку» краном загрузили, он едва в кузове поместился!

Мы с Олегом помолчали, впечатлённые, но мой товарищ вскоре прервал тишину, спросив:

– Зачем же медведицы самцов забивают, зачем бросаются на них?

– Так они медвежат пожирают! – отвечал камчадал – Только родился, уже того и гляди, что медведь наскочит! Вот ей и приходится защищать.

– Что, прямо всех пожирает? Обоего пола?

– Всех. Медведица после спаривания сразу самца покидает. А когда медвежатам, если выживут, года по четыре исполняется, она их от себя прогоняет. Но маленьких никому в обиду не даст, пока жива. Кстати, видел я однажды, как разделывали её. Тело как у бабы, только грудей шесть…

И вдруг, видимо поняв всю неприглядность сравнения, поспешил перевести разговор.

– Это что! Самый опасный зверь в лесу – росомаха! Она и медведицу забивает. Знаете, какие у неё когти? Вот такие…

Он развёл ладони по ширине своих совсем не узких плеч, и добавил:

– И силищи у росомах не меньше, чем у медведей.

– Росомаха? – переспросил я, смутно представляя себе предмет разговора.

– Ну как тебе… – замялся собеседник, выискивая слова – Она размером с кавказскую овчарку, а морда, как у выдры. Умна немеряно и подвижнее, чем тот же медведь.

– Медведь? – уточнил я с недоверием, подначивая, и зная уже об удивительной быстроте тех, кого в мультиках принято представлять увальнем.

– Ну да! – подтвердил камчадал – Она как молния!

– И людьми питается?

– Всеми подряд. Как и медведи. Только осторожнее и умнее. Будет гнать человека несколько километров. И тогда только нападёт, когда тот из сил выбьется. А крик у неё, словно ребёнок плачет. Я однажды поздним вечером у заправки, что на окраине, тормознулся, слышу, а в стороне где-то детский плач. Причём там, где лес подступает. Говорю мужикам: «Чего стоите? Там дитё потерялось видать!» А они мне: «Не вздумай идти, если жизнь дорога! Росомаха это!»

За разговором прошло время. На землю упали сумерки, и пока добрались до места назначения, наступила ночь. Выгрузились, и водитель проводил на третий этаж общежития, представив нас начальству. Ночевать определили на этом же этаже, в одной из комнат, в которой уже готовились ко сну ещё трое мужиков. Познакомились и перебросились парой фраз, но затягивать разговор не стали. Все устали с дороги и улеглись по кроватям, предавшись долгожданному сну.