Анастасия Н. - Три повести. Воздух

За всеми разговорами прошло много времени и уже стемнело. Айзека накормили и выделили небольшое помещение, на втором этаже, на полу которого лежал мат из рогоза, и больше ничего не было. Башня давно погасла. Айзек открыл единственное окно в комнате. Небо здесь было другим. Тучи были кучнее, середина облака была тёмная, тяжёлая, а края практически прозрачные, сквозь эти края пробивался свет от Луны. Всё небо было похоже на большую мозаику. Перетянув мат так, чтобы с него было видно небо, Айзек улёгся и ещё долго смотрел на облака, пока их монотонное движение не усыпило его.

Утро началось рано, криком какой-то птицы. Она не пела и не чирикала, она орала на всю округу. Проснувшись от этого вопля, Айзек встал и вышел к верхней балюстраде. Здесь, на втором этаже, было несколько комнат. Все те, кто вчера играл со стариком, жили здесь. Жил здесь и сам старик, и ещё пара человек, была и гостевая комната, которую отдали путешественнику. Со второго этажа было видно, что раньше территория была чётко спланирована. Заросла она такими же четкими геометрическими фигурами, на которые была разделена. Башня вдалеке только-только разгоралась, света ещё не было, лишь красное зарево разливалась по склонам, превращая территорию монастыря в неземные ландшафты.

Айзек прошёлся по комнатам первого этажа. Практически все они были пусты, кроме той, где он вчера провёл весь вечер, кухни, хозяйственного блока и мастерской. Выйдя с другой стороны во двор, он увидел ещё одну, но уже большую и ухоженную террасу с матами и подушками на ней, чайными столиками и посудой. Под полками были развешаны для просушки пучки разных трав. Так же там была вытоптана площадка, на которой стояло несколько корзин, наполненных растениями.

Дальше в невысоких кустах Айзек увидел столбы, на них были подвешены баки с водой, под которыми стояли голые мужчины, обливаясь ещё не нагревшейся водой, и активно растирали себя влажными полотенцами.

– Иди, иди сюда, ты вчера не купался, тебе стоит обмыться, пока не превратился в лишайник, – закричал старик, бодро топтавшийся на циновке и растиравший себя грубым полотенцем.

Айзек разделся и пошёл к свободному столбу. Вода была ледяная, как здесь купаться, было не понятно. Он вздрогнул и быстро отскочил, не закрыв кран.

– Хорошо, а? Прямо с гор, – захохотали мужчины.

– Как вы не болеете от такого? – удивился Айзек.

– А ты шевелись, и не заболеешь, – ему кинули грубое полотенце, которое от воды стало ещё жестче.

Айзек начал растирать кожу, сначала она болела, но потом, кровь прилила настолько, что стало тепло, и вода уже не казалась такой ледяной, больше походила на летний душ.

После такого разогрева все уселись на подушки и стали заваривать чай. Процесс этот был сложным и долгим, уже было видно, что Башня зажгла своё солнце и только теперь, выпив чай, Айзек по-настоящему согрелся.

– Сегодня идём за дровами, – объявил старик.

– Я могу увидеть Сэма Виуса? Я до сих пор не видел, чтобы на территории был кто-то ещё, – спросил Айзек в надежде побыстрее разделаться с этим вопросом и отправиться дальше.

– Успеешь ещё к своему Виусу, а дрова надо готовить вовремя, иначе потом туго придётся.

Айзек уже понял, что его будут использовать как развлечение и как рабочую силу, потому ему пришлось собрать всё его терпение, чтобы довести дело до конца.

Дрова они собирали недалеко, ходя по лесу вокруг и распиливая упавшие деревья. Собирали они и ветки с хворостом для разжигания огня. Закончилось это всё вечером. Айзек сидел на пороге, свесив с него ноги, и разглядывал свои руки, натёртые до мозолей. Пара водянок лопнула, и пришлось промывать раны. После ужина Айзек прошёлся дальше по территории к соседнему помещению, но там следов жизни было ещё меньше. Он лишь увидел, как кто-то приоткрыл окно и через щелку следил за ним, но на порог никто не вышел. Дальше стояло ещё несколько помещений, но уже было темно и среди этих кустов было тяжело пробраться, потому он отложил это до завтра и вернулся в главное здание. На террасе опять был хохот, опять играли, ели и пили чай. Опять просили Айзека рассказывать истории. А потом старик затянул свою, долгую историю из детства, которое, по мнению Айзека, было около двух тысяч лет назад, а возможно и раньше, потому он с трудом сдерживался, чтобы не уснуть. Он настолько устал, что когда добрался до своей импровизированной кровати, она уже не казалась ему такой жёсткой. Она ему вообще никакой не показалась, потому что он просто провалился в сон.