Евгений Ершов - История моей правды. Сборник рассказов

Яркие лучи восходящего солнца бесцеремонно пробились в окно и пробудили лежащего на кровати и принципиально не желающего открывать глаза Лигьери. Но лучи беспощадны, и свое дело знают – через мгновение парень уже сидел в кровати и осматривался вокруг.

«Всё, как обычно», – подумал Лигьери, протирая глаза и смотря на часы, как будто ожидая от них получения ответов на все вопросы, что крутились в его голове.

Раздался приятный женский голос:

– Сынок, ты уже проснулся?

– Да, мам! Всё в порядке.

– Подходи! Завтрак уже готов. И разбуди отца, пожалуйста.

Лигьери не спешил – вид из окна заставил уделить себе немного времени: спокойная улица и искренняя безмятежность – это всегда приносило умиротворение. В комнате были разбросаны пустые упаковки из фастфуда, куча журналов, тетрадей, на стенах висели какие-то плакаты. Маленькое помещение напоминало студенческое ложе и аморальные руины несчастной жизни. Стоял запах Доширака и носков.

Через минуту Лигьери проследовал на кухню, сопровождая перемещение монологом с самим собой.

Парень думал о том, как это забавно: он отлично понимал, что женщина на кухне не его мама, и тот, которого он разбудит – не его отец. И завтрак не такой вкусный, как пытается навязать его разум… Сновидения – странная штука. Поверить в них невозможно, но приходится делать это вновь и вновь. Единственная цель – проснуться, вспомнить, что есть «Я», сбежать ото сна, сбежать от иллюзий.

В размышлениях Лигьери прошел на кухню. Мама стояла у плиты и что-то жарила, телевизор на стене транслировал выпуск новостей. Парень сел за стол и посмотрел на тарелку перед собой. Вот и она – прекрасная мамина глазунья.

Лигьери будто говорил с кем-то невидимым, но обязательно присутствующем на этом безупречном семейном завтраке: «Давайте заключим пари… Завтра я точно проснусь в глухом подвале в полузаброшенном городе. Думаете, такое нереально? Поверьте, произойти может все что угодно, ведь со снами шутки плохи. И там, завтрак я уже не поем, придется выживать. Наверное, стоит приступить к глазунье».

Лигьери обернулся и посмотрел на женщину в белом фартуке с длинными рыжими волосами, которая должна была быть его мамой: у неё не было лица, вместо него – размытое пятно. Она кивала головой, и с каждым мгновением её образ становился всё менее реальным. Когда она пыталась говорить из ее рта что-то вытекало.

Лигьери стоял у светофора. Было ясное солнечное утро, и людей на улице было ровно столько, чтобы не создавалось впечатления типичной городской суеты. Парня окружали всё те же люди с размытыми лицами.

«Мне двадцать, – думал Лигьери. – И я почти уверен, что в своей реальной жизни я не курю и не пью. Но никто так и не соизволил мне назвать мое имя или хотя бы намекнуть на мое происхождение. Поэтому на экзамен я пойду следующим образом…».

Внезапно в руках парня появилась банка пива, а во рту – сигарета. Парень подумал, что легко может убедиться в том, что он спит. Для этого достаточно было посмотреть наверх: по небу летел огромный кит, подвешенный на дирижабле, с которого лилась вода. Вода собиралась в капли, и уже дождём падала на прохожих, суетливо достающих зонтики и прикрывающих голову всем, что попадалось под руки. Верхняя часть кита была оформлена улицами большого города, через центр которого проходила река. Город раскинулся на полуострове, был украшен красивыми зданиями, выполненными в совершенно разных стилях, а между ними было множество переходов, лестниц и лифтов, по которым беспорядочно перемещались люди. В самом центре города, на брусчатке, одиноко сидела собака. Особого внимания заслуживала доблестная команда людей, управляющих дирижаблем.

Наконец, на светофоре загорелся зелёный свет, заставив Лигьери отвлечься от кита и переместиться на другую сторону улицы.

«Это просто экзистенциальный кит», – думал парень, ускоряясь под мигающий сигнал светофора. Пока Лигьери шел на другую сторону улицы он заметил, что люди вокруг одеты в наряды абсолютно разных национальностей. Это был сумасшедший микс из разных культур. Его это весьма позабавило. И лишь пробегающие под ногами мыши его смущали, так как щекотали ноги. Мерзкие грызуны.

На другой стороне улицы к Лигьери подбежал радостно улыбающийся мужчина и протянул лотерейные билеты. Одетый в красивый фрак, тот был тучного сложения, на груди его висело множество орденов и разных значков, а на голове шутовской колпак больше напоминающий щупальца. С каждого щупальца свисали стеклянные шарики наполненные чем-то фиолетовым.