Ульяна Сысоева - Реалист

Дороги в предполуденное время оказались почти пустыми. Как и заправки. Влад заехал на первую попавшуюся.

Оплатив топливо в терминале, мужчина вставил заправочный пистолет в бак.

Теплый летний ветер колыхал недлинные волосы Влада с бритыми висками, где уже проклевывалась седина, и подолы пиджака, нарываясь выправить галстук.

Взгляд его глаз, имевших от природы грустное выражение, был устремлен в никуда. Все время он обрабатывал какую-то информацию, сопоставлял реальное с выдуманным, придумывал, уничтожал… И даже в такие обыденные моменты жизни Владу не было скучно – он спокойно обращался к своей фантазии. Но порой эти мысли были настолько шумными, роящимися, напористыми, что просто мешали сосредоточиться на реальном мире.

Вдруг оглушительный рев поразил тишину, и мужчина тут же вышел из «мысленной комы». На заправку на всей скорости заехал мотоцикл. Колеса издали визг, мотоциклист в темной куртке тут же слез с байка и снял черный шлем с затемненным стеклом. Из-под шлема показалось серьезное лицо молодого человека. Прищуром он спасал глаза от внезапного ветра. Порывами его помятые волосы раскидало во все стороны. Парень положил шлем на руль и, несмотря на тепло, съежился, запустил руки в карманы и пошел к терминалу.

В голове Влада снова зароились мысли. Теперь и этот образ появился в зарождающейся истории, в его новой микро-вселенной. Почти каждый встреченный человек, его обрывки фраз, темперамент и даже походка могли переработаться в голове Влада в новый образ, который имел место в его новой истории.

Высокое здание издательства блистало зеркальными панелями на ярком солнце, но растущая температура воздуха совсем не убеждала Влада снять пиджак. По его телу то и дело пробегался озноб от волнения. Перед решением, что могло поменять его судьбу и судьбу семьи, он содрогался. Давно он такого не испытывал.

Леон был добрым человеком и ценителем хороших идей, способных привлечь внимание читателей, но в последнее время он отдавал в печать все подряд. Не по своей воле. Издательство уже второй год испытывало проблемы. Новые авторы не шли, старые не справлялись. Вот он и брал в печать все, что предложат. Почему-то читатели это потребляли. То ли вкус у них «изысканный», то ли дешевизна книг становилась решающим аргументом, – чтобы показать «умение читать», но особо на это не тратиться.

Чуть дрожащими пальцами Влад нажал на кнопку вызова лифта. Что-то глухо стукнуло, послышался гул. Прибыл пустой лифт. На сердце Влада немного отлегло. Он просто не хотел никого видеть. Лифт – такое место, где ты должен остаться наедине со своими мыслями, а не со зловонным дыханием и запахом пота чужих людей.

Стеклянная коробка поднималась вверх, предлагая хороший обзор с большой высоты. Влад ехал на предпоследний этаж, где располагались офисы. На первых и подвальных этажах находились типография и склады. Это было вполне удобное соседство.

Здание располагалось так, что из лифта была видна большая часть города. В том числе и трущобы на окраине. Точнее не на окраине, а за пределами города. Рудимент – самое точное название того места.

Около пятнадцати лет назад в мире произошло кардинальное изменение, казавшееся невозможным – все государства объединились и возглавлять их стал единственный человек – празмунд (так называемый президент мира). Так, само собой, прекратились войны и вражда между странами. У каждой страны все же остался президент, он назывался так по-прежнему, но он управлял своим государством, как неким регионом. Одна из стран добывала нефть, другая снабжала продуктами и так далее, – кто во что горазд. Некий околокоммунестический строй воцарился на Земле. Его еще назвали Мекларизмом (от имени Саймона Меклара, ставшим первым празмундом). Празмунд разумно распределял ресурсы между странами, и все оставались довольными. Полные его полномочия описать довольно непросто за раз, но в целом можно сказать, что вскоре подобный строй начал работать полностью слаженно. После объединений начала происходить массовая миграция. Народности настолько смешались, что вернуть все к прежним порядкам уже казалось невозможным.

На первых порах правительства метались из стороны в сторону. Все было таким новым и непродуманным. Мир менялся с огромной скоростью, и нужно было исправлять все не только вне, но и внутри страны. Государства меняли свое, можно сказать, предназначение. Система взаимосвязи городов стала единым механизмом и этот механизм необходимо было чистить. Создавая новый мир, нужно избавляться от пережитков прошлого, что жутко мешают развитию. Цивилизация не терпит грязи, безделья и анархии.