Александр Макушенко - Дневники Чарльза Одиннела. Сериал

– Погодите-ка минутку, – сказал он мне, отобрал трубу, покрутил многочисленные регулировочные кольца на ней и вернул ее мне.

Я послушно посмотрел в нее, и теперь увидел далекий берег. Он пророс пышной растительностью. Кое где виднелись серые скалы, он их размывала легкая дымка.

– Берег как берег, – сказал я, – и почему их все называют Темными Краями?

– Потому что о них ходят немало темных слухов, – пожал плечами капитан. – поэтому то сюда практически никто и не ходит. Разве что мой отец порою сюда захаживал. Так и в последнее плаванье он направлялся сюда. И не вернулся.

– Соболезную. – Ответил я.

– Незачем. Он знал, на что шел.

Я посмотрел в ту же сторону, но уже без подзорной трубы, но не увидел там ничего, кроме зеленоватой дымки. Странная все таки техника у местных. С виду вроде примитивная, но со своими секретами.

За подобными секретами я сюда и прилетел.

Во всей обозримой вселенной на генетические эксперименты были в свое время наложены довольно строгие ограничения. Лишь местами народ баловался подобными научными изысканиями, а местами ими же баловалась и сама природа. Ххарн принадлежал к тем планетам, на которых природа повеселилась от души, наплодив таких тварей, что к ним и описания то не подобрать. Впрочем, о них слухов было мало, потому что и о самой планете мало кто знал. Ххарн был тем еще захолустьем, в которое никто из галактики в здравом уме не совался. Даже среди ученых эта зона галактики была не в почете. Слишком уж темные были места, забытые не только людьми, но и богом. Лишь местами встречались первопоселенцы со старой Земли. Я был среди них. Потом я удрал. Теперь возвращаюсь снова, вооруженный до зубов. Одни спичечные коробки чего стоят.

На компас я давно уже не обращал никакого внимания. Далеко не все местные могли понимать его безумные показания. Навигационные приборы показывали не менее безумные данные, но капитан по ним как то ориентировался. Звезд за облаками было не видно.

На следующий день корабль вынырнул из облаков и оказался под темно-синим небом, на котором горело багрово-красное солнце. Оно было невероятно огромным, и если бы не было таким тусклым, то давно бы уже сожгло эту планету вместе со всеми ее обитателями. Тем не менее, было довольно светло. Вместе с солнцем на берегу показался и берег, который было видно уже невооруженным взглядом. Но самое приятное было то, что тошнотворный запах наконец то развеялся.

К берегу мы подплыли ближе к вечеру. Огромное солнце скрывалось за горизонтом, пока матросы на лодке переправляли на берег меня и мои пожитки. На песчаном берегу кое-где виднелись кости и черепа животных. Но время, волны и солнце так поработали над ними, что сказать что то определенное по их внешнему виду было сложно. Живых животных же пока не было видно. Берег выглядел пустым и вымершим.

Капитан выглядел невозмутимым, матросы же заметно нервничали. Причалив у берегу, они быстро выгрузили мои пожитки, забрались обратно в лодку и отплыли на безопасное расстояние. Вместе со мной остался только капитан и еще один матрос. Ветра почти не было, поэтому мы решили заночевать под открытым небом.

НА следующее утро, на месте капитана и матроса я обнаружил записку, в которой капитан сообщал, что отправился искать местных и советовал никуда не уходить, дожидаясь их.

Я решил последовать этому совету. Кроме того, надо было зарыть на берегу радиомаяки, по которым можно было бы ориентироваться вместо компаса. Так я и сделал, зарывая их на расстоянии примерно в тридцать метров от кромки воды.

Зарывая последний маяк, я услышал из лесу негромкий гул. Это возвращались капитан с матросом. За ними, на некотором расстоянии шли бледные, словно призраки, местные. Они вели за собой старомодную гравиплатформу, которая парила над землей на высоте примерно в полфута.

Я хотел было поприветствовать их, но капитан жестом остановил меня и я умолк на полуслове. Те молча стали грузить ящики с моим оборудованием и пожитками на гравиплатформу. На это у них ушло примерно пару минут. Двигались они как то замедленно, но так плавно и грациозно, что я невольно загляделся.

Все так же не произнеся ни слова мы двинулись в путь. Метрах в пятистах от того места, где мы останавливались на ночлег между деревьев показалась малозаметная тропинка, как раз такой ширины, чтобы на ней поместилась гравиплатформа, которая все так же негромко гудела. Белесые аборигены шли впереди, а мы с капитаном и матросом – позади платформы.