Ирина Волкова - Je dois sortir - Книга размышлений

Люди вообще разучились друг другу доверять, не то что дарить тепло просто так, забесплатно, без далеко идущих планов. И даже предполагать, что это можно делать без конкретной цели стырить кошелёк, телефон или получить в ответ какую-то преференцию. Так и в семье случается: забывают обниматься просто так, потом отвыкают, отдаляются, а начинать снова уже сложнее, уже как-то неловко, и кто первый, и почему, и в честь чего, и устали все, и спать хотят… А в результате – вроде бы люди рядом, а вроде бы и далеко-далеко. Так далеко, что уже не слышно слов, а только какое-то неясное чужое бормотание… Настоящие обнимашки – это когда без повода. От души. Без ожидания спрогнозированного ответа. Просто потому что. Может быть, даже вопреки.

Но тоже важно – не переборщить) Не висеть, как гиря на шее, а просто касаться. Плечо погладить, виски помассировать, лбом прислониться – тоже сойдёт. Есть люди, для которых любой физический контакт труден в силу личностных особенностей, но это не значит, что он им не нужен. Просто тут надо быть реально искренним. По-настоящему заботиться. Не мешать. Быть рядом, но так, как требуется такому человеку. И не ждать ответных бурных изъявлений эмоций. Но! Объятия нужны абсолютно всем. Каждый день. Чтобы не забывать, как это делается!) И чтобы быть здоровым и хорошо себя чувствовать)) И чтобы выжить. Объятия – часть эволюции человека!!) Обнимайтесь, короче говоря, и да пребудет с вами нежность!!!

Тафофилия – это любовь к кладбищам и надгробиям. И мне, если честно, кладбища нравятся. Нравится там бродить. Особенно по старым. Там, где надгробия разные, не обезличенные. Там, где можно увидеть, каким был человек. Как жил. Кого и что любил. Интуитивно. Где сохраняется индивидуальность обитателей. И там спокойно. Всегда. Никто уже никуда не спешит. Тихо. Там чувствуется дыхание вечности. Там истончается грань между мирами, и моя фантазия уносится просто в бесконечный полёт, рождая тысячи образов. Кладбища меня вдохновляют. Я люблю наше, деревенское. Там малина летом зреет вёдрами и одуряюще пахнет. Висит как лучшее в мире украшение. Там деревья до неба. Там поезда рядом совсем шумят, как гимн жизни. Там я разговариваю с умершими родственниками, вслух, совсем не стесняясь – должен же кто-то доложить им о том, как мы все поживаем?? Я люблю некрополь в Александро-Невской лавре. Смоленское кладбище. Кладбище в Комарове, где столько известных людей нашли свой последний приют. А воронежское кладбище, где Юра Хой похоронен, так просто неизгладимое впечатление на меня произвело могилами местных авторитетов, погибших в разборках или умерших от других причин во цвете лет. Там такие стелы стоят! И на каждой картины… С обеих сторон. Где показаны части жизни этих людей. Вот он сам. Вот он со своим «мерседесом». Вот он на своём «харлее». Вот он обнимает сразу трёх молоденьких улыбающихся девчонок. Вот он поймал с катера огромную рыбу. Они там все такие живые!) Живее нас. Просто музей.

Мне нравится День мёртвых в Мексике – своим посылом, концепцией олицетворения, «оживления» ушедших… Мне приятно бродить среди рукотворных напоминаний о людях, которые уже посетили наш мир и ушли, но оставили свой астральный след где-то здесь. Отринув время, растекаться мыслью в те далёкие края, где, как ни странно это звучит, я думаю, меня слышат. Но это одна часть моего отношения к кладбищам. Есть ещё и другая. Эти места мне помогают больше ценить жизнь. Я там заряжаюсь силой преодолевать. Жить, сколько можно, на всю катушку.

Недавно вот прочла рассказ на основе реальных событий, тоже начинавшийся с безымянной могилы на кладбище, а оказавшийся повестью о глухом одиночестве и безразличии, о любви и жертвенности, о судьбе, о людях, собаках, доброте и её отсутствии в мире. Глубокий такой рассказ оказался. И мне в нём созвучно как раз то, что, гуляя по кладбищам, я острее, чётче, сильнее ощущаю, как много нужно мне успеть сделать, пока я ещё здесь! Причём сделать то, что я считаю самым-самым важным – как можно больше раз обнять тех, кого люблю. Успеть сказать, как я их люблю. Слушать биение живых сердец, вытирать живые слёзы, целовать живые губы, отдавать, отдавать своё тепло, пока я тёплая!! Чтобы не было одиночества. Чтобы не было безразличия. Чтобы не бояться судьбы. Чтобы не было безымянных крестов.

Успеть. Главное – пусть любимые БУДУТ. Видеть улыбку, слышать дыхание, держать за руку, вдыхать запах кожи, сжимать в объятьях – это и есть самая жизнь. И она мне во время прогулок по кладбищу делается куда ближе и понятнее, чем в других, более суетливых местах. Мне там светло. Вот такая вот тафофилия…