Никита Раков - Сажа

– М-дааа, – хрипло протянул доктор и глубоко вдохнул сигаретный дым в лёгкие.

Мы ехали около часа, а серые пеньки, в которых живут люди, никак не кончались. Весь салон уже успел наполниться едким бордовым маревом, а доктор курил, пожалуй, третью сигарету, пытаясь выдувать фиолетовую струю в прямоугольное отверстие стенки, специально для этого предназначенное. Я водил глазами, разглядывая незамысловатые танцы клубящегося дыма.

– Ну что, фиолетовую никогда не видел? – улыбчиво спросил доктор.

– Нет, дит Вильсман. У нас только серые, как обычно.

– Ох уж эта наука. Мало того, что устранили деструктивное влияние продуктов горения, так ещё и разнообразили сигареты различными эффектами.

– Что устранили, простите?

– Вред. Вред они устранили. Я всё забываю, что вы там мало читаете. Ты слишком воспитан для третьяка, вот и рождаешь своим поведением моё амбивалентное восприятие происходящего, – он улыбнулся и посмотрел на меня, пока я уставился на него ждущими разъяснения глазами. – Шучу я, шучу. Ты откуда такой правильный? Обращаешься на «дит», разговор первый не начинаешь.

– Я курсы проходил, чтобы во втором районе работать. Вы, дит, к нам не зря приехали, наша компания одна из лучших в своём деле. Очень строгая подготовка работников и постоянное улучшение качества.

– Да, я слышал. Как ты туда попал?

– Это не первая моя работа, дит Вильсман. Я ещё юношей был продан кровельщику. Ему был не особо нужен сын, он много пил и не так много работал, но во мне он нашёл выгоду – для него я стал бесплатной рабочей силой. Бегал латать за него и почти все деньги относил этому пьянице.

– Почему не сбежал? – поинтересовался доктор Вильсман.

– Я и бежал, но позже. В борделе меня приняли мальчиком на побегушках, там и прислуживал.

– Ну и хрень у вас там творится. И все так живут?

– Нет, что вы, дит. Лишь те, у кого такие необычные ситуации.

– Нас, конечно, учат к вам, как к нелюдям, относиться, но всей этой херни не рассказывают. Эти пьяницы, бордели, проданные сироты. Да и мочки ушей отрезанные. У них что, не нашлось более гуманного способа отделить вас от первого и второго района?

– Извиняюсь, дит, но с каких пор Вы стали говорить о гуманности?

– Кхм, – прокашлялся он. – Ты, наверное, считаешь меня тварью бездушной. Твоё право. Но то, что ты видел в кабинете – лишь рациональное разделение двух классов. Я не должен с вами брататься, а вы всегда должны помнить, кто перед вами. Вот и вся политика. Да и сейчас, по-хорошему, стоило бы плюхнуть кулаком по твоему неполноценному уху, чтобы опомнился, с кем разговариваешь, да не буду – понравился ты мне.

Я отвернулся в сторону небольшого оконца и мы замолчали. Пейзаж на улице сменился – вторяки обхаживали свои серые домишки уже вне моего поля зрения, а перед глазами оказалось просторное поле жухлой мятой травы, напополам со свинцовым небом.

Вскоре машина затормозила, немножко толкнув нас вперёд.

– А вот теперь веди себя хорошо и делай то, что говорят – сказал доктор Вильсман, смотря строго вперёд.

Я не понимал точно, что происходит, но это явно была какая-то проверка.

«Всем вылезти из автовоза» громким эхом донеслось до нас. Я увидел, как шофёр и доктор аккуратно выходят и последовал их примеру. Моё лицо сразу остудил свежий воздух, а синева сумерек спустились на плечи. Я повернул голову и увидел трёх патрулей-законников в чёрном обмундировании. Они развалисто шли, держа руки на автоматах, которых мне никогда не доводилось видеть. Сзади них ввысь стремилась стена из странного зелёного блестящего материала, а тёмно-серое небо над стеной было освещено жёлтым пятном. Неужели город так сверкал? Я отвлёкся от этого зрелища на голоса передо мной. Доктор стоял, облокотившись на машину, и разговаривал с одним из законников, иногда указывая на меня пальцем. Оставшиеся двое обходили автовоз, и один из них уже медленно подползал ко мне. «Уши и глаза показываем, дит» – приказал он мне. Я знал, чем это кончится, но всё же повернул голову, после чего он сразу толкнул меня в грудь ногой, повалив на землю, и выставил на меня дуло своего автомата. «Здесь третьяк» проинформировал он окружающих.

– Ну я же предупредил, дит патрулирующий, он со мной! – воскликнул доктор.

– Не меня Вы предупреждали! – крикнул тот, что тыкал в меня дулом.

– Вы сказали, он тут по работе. Где разрешение? – спросил патрульный, стоявший у доктора.

– По работе, – заступался он. – Келд, дай сюда направление от его начальства.