Виктор Исаев - Электронные письма в книжном формате. Об этом знаем только ты и я

7.12.20. ЗДЕСЬ у нас такая лесенка. Выход с веранды на заднем дворе. И листья этого дерева или большого кустарника. Касаются перил и решётки этой лестницы. Растение это цветёт круглый год, мелкими фиолетово-розовыми цветами. Как маленькие листочки. Особенно приятно смотреть на это чудо зимой. Листья у других растений опали. Да и у этого дерева-кустарника тоже редки. И лишь щедро усыпанные цветами ветки. Поражают своей жизненной силой. И вот не далее, как зимой, год назад, выпал на полдня снег. И пока не растаял. Сочетание фиолетового-розового с белым было просто обворожительно. И в этом развесистом и очень густом растении живёт семейство птиц. Птицы неприглядные, серые, обычные, с чуть удлинённым хвостом. Зато щебечут они своеобразно (как-нибудь соберусь и запишу их голоса). В период брачных игр шумят целый день невероятно, так что порой из кроны летят клочки чего-то. А так они спокойны только к ночи. Перед их сном. Так часов в 7—8. Щебечут громогласно и выразительно, так минут десять. Есть ещё у них особенность. Иногда наша собаченция ночью часа в два просыпается. Дочь выводит на улицу. Само собой, данного деревца не пёс, что-то вынюхивает. Птицы возмущаются и издают звуки, не передаваемые буквами. Хотя и понимаешь, что они хотят сказать: «Ночь на дворе. Нечего шляться. Спите давайте». Ну просто смех разбирает. Мотались нынче. На так называемую Табачную тропу. Хотя и не тропа это вовсе. Хотя в XIX веке она и была, по-видимому, тропой. По которой изначально переправляли табак. Главную сельскохозяйственную культуру здешних мест на протяжении почти 200 лет. И по сию пору тут есть производство табака и табачных изделий. Есть и город Салем. От которого пошло название знаменитых сигарет «Салем» (для интереса посмотри при случае, они есть в продаже). Затем гужевой дорогой, затем и железной дорогой. Нынче же это остаток бывшего железнодорожного полотна. Без шпал и рельсов. Отсыпанная мелким гравием. В некоторых местах асфальтированная или бетонированная. Является туристическим объектом. На всём протяжении отдельные участки до побережья океана благоустроены для пешеходов. Данная туристическая достопримечательность идёт среди лесов, селений и городов. Там, куда мы ездили, среди густых лесов и болот. Наша водолюбивая собака всё порывалась залезть в тину и ряску. Благо этого добра на всём пути предостаточно. Есть ограждения. И, по-видимому, не зря, так как видно, что есть и места непроходимые. Прошлись, с полтора часа в одну сторону идти и обратно. Пёс жутко довольный. От нашего дома это место километров в 30, не более. Дочь моя, как и все собачники, с причудами, вот и решила взять отпуск для адаптации Люка к социальным условиям. Дорога прямая без искривлений (смотри фото). Гуляют и ездят на велосипедах. И также много любителей здорового образа жизни, то есть бегунов. Три часа быстрой ходьбы, плюс дорога, то да сё. Некая усталость и обед. Час-другой сна – вот и вечер настал. Дочь вновь ушла с Люком гулять. Я же вновь смотался на велике по ранее определённому маршруту. Затем ужин и вечернее традиционное кино. Теперь лежу и пишу это, так как обещал Иринке чуток рассказать, что и как. Крутя педали, и уже в сумерках сфотал Луну. Почти полную фазу, как быстро она превратилась из кусочка белого лоскутка в полноценную Луну. Вот пока и всё. Иринку целую и радуюсь, что знаю её! Фото Луны высылаю.

4.8.18. ТОТ ГОРРОД, в котором я жил в те стародавние времена в Казахстане. Не мал и не велик. Песок, летом жара, зимой порой лютый холод. Когда распахали целину, пришли пыльные бури. Длительные. Днём наступала ночь, зажигался свет на уличных столбах, не говоря уж о домах и квартирах. Одна радость и удовольствие – река Иртыш. В ту пору полноводный и могучий. Но я не о том. Цветов в городе было немного, да и газоны обычно высыхали в течение лета. Но в частном секторе дач ещё не было. Но в частном секторе огороды были богаты, под постоянным уходом и поливкой. Невероятной красоты были георгины в этих огородах. Целые улицы соревновались – у кого большего размера (были просто гигантские). Больше этих самых лепестков в цветке. А о расцветке я уже и не говорю. Побывав впоследствии во многих странах, я не видел такого разнообразия георгинов. Возможно, мне так кажется по прошествию лет. Хотя нет. Именно так. И вот, я мальчишка: самопалы разные в голове, мушкетёры и прочие. И всё же. Каждую осень специально ходил в парк культуры на выставку этих цветов. Георгинов. Да! И опять я не о том. Ассортимент цветов был не особо велик. Правда георгины были, и ещё запомнился такой цветок, как гладиолус. Роз точно не было. Вдруг так по городу прошёл слух. Слухи – на то и слухи. Быстрее нынешнего интернета. Всё знают и говорят только правду. Вдали от города, так километрах в пяти, на тракторном заводе перед административном корпусом разбили клумбу. Так вытянутую метров на пятьдесят. И в центре её под плёнкой взращивается некий цветок… Под названием роза. Что и как, я не знаю. Но появилась у меня МЕЧТА. Тем более, где-то на семнадцатый год повернуло. Да и вожделенный предмет женского рода появился. Жуткое желание повстречаться с этим цветком поселилось в моей голове. До самой глубокой ночи на завод ходил трамвай. Но по неким романтическим загогулинам в голове пошёл пешком. Прихватив с собой холщовую сумку (полиэтиленовых пакетов и в помине не было) и портняжные ножницы. Кто помнит Гоголя и слова о украинской ночи, поймёт меня, хотя степь была казахстанская. Небо ночное попрозрачнее, да и звёзд поболее украинской. Словом, посрезал всю я эту диковину под корень. Пять км. Обратно – нет проблем. Хотя на клумбе и натерпелся страху. Вроде и ночь, но постоянно то и дело кто-то непременно шмыгал туда и сюда. А каждый шорох при таком деле превращается в огромный страх. Всё в прошлом, а достижение цели придавало мне уверенности, что в этой жизни всё возможно. И на этом месте… остановлюсь. Так можно не закончить никогда. Приятное удивление на лице моего вожделения было мне наградой. А заметка в областной газете о варварстве по отношению к красивой клумбе на территории завода. Так и осталась для всех тайной, за исключением меня. А розы были самые обыкновенные – светло-розовые, но самые красивые в тот момент для меня. И для моей юношеской любви.