Марта Сортанова - Гелька – мой ангел

Довезя до общежития и попрощавшись с девушками, молодые люди сели в автомобиль, который в первые пять минут, разогнавшись, помчался быстрее, ошибочно полагая, что сброшенный вес являлся основной массой, но, быстро поняв, что ошибся, форд снова запыхтел и потащился в своем рабочем режиме – скрипя и вздыхая. Только теперь хозяин не замечал этого, он молчал и улыбался, слушая Севку, который ярче обычного комментировал и разбирал плюсы и минусы хоккейного матча. Каждый боялся говорить о Геле, втайне надеясь, что, возможно, он тот счастливец, который понравился зеленоглазой красавице.

Телефон Гели этим вечером пропиликал эсэмэской дважды. Первым отписался Павел: «Весь вечер смотрел под ноги, боясь наступить на Вашу туфельку в случае потери, всё ещё надеясь, что я тот принц, посланный судьбой».

Вторым – Всеволод: «Геля, я утонул в омуте ваших глаз, может, махнем в кино вдвоём?» После второй эсэмэски Юлия Андреевна с вопросом в глазах уставилась на Ангелину. Девушка, ежась под пристальным взглядом, соврала:

– Сестра предложила посмотреть вещи для новогодней вечеринки, но я точно решила, что хочу новое платье. Напишу ей, что заскочу в гости в конце недели, а то неудобно как-то, сестра всё же…

А в ответ юношам полетели следующие послания. Павлу: «Во мне больше от золушки, нежели от принцессы, предлагаю не торопясь присмотреться к моей персоне». Севе: «Нет, Сев, договорились вчетвером – значит, вчетвером… Увидимся завтра». Вторая эсэмэска от Павла: «Я создам для тебя дворец, Геля, может, завтра рванём в кино вдвоём?»

Геля: «Не напрягайся, двухкомнатная квартира – предел мечтаний. Павел, договорились вчетвером, значит пойдём вчетвером. Увидимся завтра». Ангелина посчитала, что поступила правильно, ответив всем отказом, ей не хотелось никого обижать. Завтра в кино всё и решится.

Но Юлия Андреевна думала иначе, она тут же написала короткое сообщение Павлу: «Паш, а давай завтра махнем в кино вдвоём? А вместе как-нибудь потом». На что пришёл лишённый эмоциональности ответ: «Юля, договорились все вместе – значит, вместе. Так что до завтра». После короткой переписки молодые люди, оценив свои шансы, набросали план, которого каждый собирался придерживаться в ближайшее время.

Поход в кино всё расставил на свои места. У Всеволода возникло неотложное дело – его младшего брата забыли забрать из детского сада, и он ревел во всё горло, отказываясь в это верить, поэтому Севке пришлось уйти раньше, не досмотрев фильм до конца. Приуныл и Павел: на его голову свалились две красавицы, и запланированное свидание с Гелей после кино рушилось на глазах. Правда, отсутствие Севки было предпочтительней и давало гарантированный шанс на прогулку под луной, а такого случая Павел упустить не мог, оставалось дело за малым – избавиться от Юлии Андреевны, но это было гораздо легче, чем от Севки.

После кино юноша довёз девушек до общежития, все выгрузились из автомобиля и, переминаясь с ноги на ногу, стали прощаться. И тут Павел быстро и бесцеремонно выпалил:

– Юль, ну, пока. Ангелина, можно тебя на пару слов? – Чем удивил Гельку и огорчил Юлию Андреевну до скрежета зубов, ей ничего не оставалось, как проститься и ретироваться. Она нервно зашагала к подъезду дома, едва сдерживая гнев к сопернице.

– Ладно, не сегодня, – успокаивала себя девушка, поднимаясь по лестнице. – Я терпеливая, подожду. Раз не гора к Магомеду, значит, всё в моих руках.

Открыв дверь и включив свет, Юлия Андреевна встала за штору, устремив свой взгляд на две фигуры около старенького форда, она не слышала, о чём говорили молодые люди, она наблюдала за движениями со стороны, которые о многом могли рассказать.

– Гель, знаешь, я так рад, что ты появилась в моей жизни, – произнёс Павел, решаясь именно сегодня расставить все точки над i. – Я хотел знать, – продолжал парень, – твоё сердце свободно для такого милого и застенчивого молодого человека как я?

Гельку накрыла приятная волна нежности и теплоты, но мозг отреагировал на заданный вопрос по-своему – нервные окончания закоротило, желудок затрясло мелкой дрожью, произошли непроизвольные толчкообразные сокращения диафрагмы и вместо ответа из горла девушки вырвался громкий, короткий звук «ик» – в столь ответственную минуту у неё началась икота.

– Ик, ик, ик, – не унималась Геля.

Пашка рассмеялся.

– Ещё никто так не реагировал на моё признание в любви, – произнёс Бондарь, смеясь во весь голос.

– Паш, ик, ну, прости меня, ик, сама не знаю, что произошло, ик.