Юлия Суворова - Что есть жизнь… Роман в двух частях

В дверь позвонили. Антонина Петровна посмотрела на часы, наспех завязывая пояс на халате, и направилась открывать. Кто это так рано пожаловал в гости, ведь ещё не было и восьми утра. Она вышла из спальни и открыла входную дверь. На пороге стояли два человека в форме.

– Горев Алексей Петрович здесь проживает? Сержант Сергеев, – представился один из них.

– Да, здесь. Я его мама, а что случилось?

– Мам, кто там? – раздался из комнаты ещё сонный голос. – Если это ребята ко мне, то скажи им, что я ещё сплю.

Услышав из комнаты голос молодого человека, сержант немного наклонился, собираясь пройти, сказал:

– Нет, мы ждать не можем, у нас срочное дело. Разрешите?

– Подождите, я хоть скажу, чтобы он оделся.

– Ничего страшного, нам не привыкать. Проводите нас в его комнату, – строгим, не терпящим возращения тоном, сказал милиционер.

Они проследовали за женщиной, одетой в простой, но видно дорогой халат. Осмотрели беглым взглядом то, что попадалось им на пути. Здесь жили аккуратные люди. И богатые. Во всей квартире витал воздух достатка и роскоши.

– Да, неплохо вы живете. Богато. Сами заработали? – не без издёвки заметил сержант.

– Я домохозяйка. Муж работает, – спокойно и с достоинством ответила Антонина.

Она открыла дверь в комнату Алексея, сын лежал на своей кровати и всем видом показывал, что вставать он не собирается. Когда зашли люди в форме, он даже их не заметил – или сделал вид, что не заметил, уткнувшись в подушку и отвернувшись к стене.

– Горев Алексей Петрович, собирайтесь.

– Ма, чего случилось-то, кто это, чего они тут делают? – Лёша обратился к матери, лениво и как-то небрежно роняя слова, продолжал не замечать «гостей».

– Сынок, я сама не знаю. Они только пришли – и сразу к тебе.

– Я никуда не буду собираться, объясните, что случилось-то? – решив всё-таки вступить в диалог с людьми в форме, он привстал на кровати, укутавшись в одеяло.

– Алексей Петрович, Вы обвиняетесь в убийстве Петровой Елизаветы Михайловны. Следуйте за нами.

– Что??? Я убил Лизку? Да вы что, с ума сошли? – захлёбываясь от возмущения, он даже забыл, что ещё не одет и встал с кровати, отбрасывая одеяло.

– Разберёмся. У нас есть основания полагать, что это сделали вы.

– Как, товарищ сержант, что вы такое говорите? Мой сын никого не убивал.

– Следствие покажет, – сухо отрезал милиционер.

– Да, зачем мне её убивать-то? – натягивая штаны, спросил Лёша.

– Мы будем разбираться, – многозначительно ответил напарник. – Например, вы могли это сделать, поскольку не смогли смириться с её беременностью.

– Что? Беременна?

– Собирайтесь!

Как только Алексея увели, хоть и не в наручниках, но всё же увели, его мать сразу позвонила мужу. Тот был в командировке, но даже на расстоянии мог решать любые проблемы. Едва услышав голос супруга, Антонина обрушилась на него причитаниями и вопросами. Много говорила, но её речь была непонятна для восприятия. Поэтому Петру Наумовичу пришлось перебить жену:

– Антонина, успокойся и расскажи спокойно, что случилось с Алексеем.

– Его забрали в отделение. Девочку, его знакомую или подружку, – не знаю, кто она ему, – убили. А его теперь подозревают. Его и забрали. Но он же ничего не совершал. Сын наш хоть и отбился от рук в последнее время, но не настолько, чтобы убивать девочку. Пётр, что делать?

– Я понял. В какое отделение его увели?

Спустя два часа Алексей уже был дома, принимал душ. Выйдя из ванной, он направился в столовую, где его мать уже накрыла на стол, надеялась и ждала, а вдруг его отпустят?..

– Мам, так здорово дома. Спасибо тебе! – сказал Алексей, глядя не на мать, а куда-то в сторону, словно стесняясь своих слов.

Антонина Петровна даже чуть тарелки не уронила, услышав из уст сына благодарственное слово. Давно он так её не баловал.

– Ну что ты, сынок. Я рада, что ты дома. Теперь рассказывай, что стряслось и как тебя отпустили.

– Ну, не знаю, как меня отпусти, спасибо отцу надо сказать. Кому-то, видимо, позвонил, уладил. А случилось, мама, то, что Лизка, оказывается, была беременна, уже второй месяц пошёл. Ребёнок, скорее всего, мой. Был… Мы не подозревали ни о чём, она не говорила, может, даже сама не знала. Мам, может, всё к лучшему, а? А то чего мне жизнь-то так рано ломать?

– Сынок, как ты можешь так говорить? Да, ребёнок и семья для тебя рановато, но нельзя же так. Мне даже жутко от твоих слов стало.

– Ну, а чего. Жениться на ней я не собирался. Да и встречался с ней так, пока удачный вариант не подвернётся. А тут сложилось всё удачно.