Борис Лесняк - Мастер иллюзионной живописи

– О! Уважаемый господин Рабоэль! – восклицал главный хранитель Музея – Без всякого сомнения, и не только можете себе позволить, а даже должны себе это позволить! Мало того Вы даже обязаны это сделать! И мне искренне хочется в этом Вам помочь.

Отурок нажал кнопку, и тот час же дверь кабинета приоткрылась и молодая, обаятельная особа не вошла, а можно сказать, проплыла, мимо остолбеневшего Рабоэля, и вплотную приблизившись к Отурку, остановилась, в ожидании приказаний.

– Пожалуйста, кофе и всё что к нему полагается произнёс Главный хранитель.

Девушка мило улыбнулась так, что от этой улыбки Рабоэлю стало немного не по себе, и лёгкой воздушной походкой удалилась из кабинета.

Отурок сделал глубокую затяжку сигарой, и, выпустив кольцо синего дыма, продолжил:

– Вы же знаете, как я ценю нашу дружбу. Для меня нет ничего более ценного в жизни, и поэтому, сочту своим долгом и честью, чтобы ваше желание непременно осуществилось.

– Мало того, – продолжил господин в чалме – Я хочу, чтобы это приобретение, будто серебряной нитью, опоясало весь мир, и удерживало его в каком-то нелепом оцепенении. Я очень рассчитываю на вас, господин Отурок. Я, пожалуй, склонен приобрести лучшую картину в мире. Цена не имеет значения. Даже наоборот, чем дороже, тем лучше – пусть все знают о моём состоянии! Я хочу, чтобы моё приобретение обязательно получило огласку! Все газеты, журналы, телевидение, радио в один голос, слышите Отурок! В один голос и на весь мир, только и говорили о моей картине и обо мне! Рабоэл Маномет на торгах в Соуби приобрёл лучшую картину в мире! Нет! Самую лучшую!!

Отурок не понимал, что происходит с Рабоэлем. Таким он не видел его ещё никогда.

«Возможно, человек заболел манией величия. Такое иногда происходит с некоторыми людьми, но как бы там ни было нужно порыться в своих запасниках и найти для него что-нибудь подходящее. Тем более с этого можно сорвать куш!

Пусть все газеты и журналы пестрят заголовками о моём приобретении! – продолжал Рабоэл как в бреду – Телевидение без конца показывает её во всех видах! Пусть, репродукции моей картины облетят и заполнят весь мир! Хочу, чтобы изображение моей картины мелькало на пакетах, сумках, календарях, майках, бутылках, консервных банках…

Рабоэл так вошёл в раж, что стал неузнаваем! Глаза его горели таким азартом, что он потерял контроль над собой и стал кричать на весь кабинет. А его голос могли слышать чуть ли ни во всём Музее.

Принесли кофе, но Рабоэл на этот раз даже не взглянул на красавицу.

«Чтобы такое найти подходящее для этого человека? Это великолепный шанс сделать большие деньги…» – подумал Отурок.

Отурок смотрел на Рабоэля, на стены своего кабинета, на картины, висевшие на стенах, но уже ничего этого не видел. Он перебирал в уме всё, что только можно было себе представить. Но, как нарочно, даже, что-нибудь мало-мальски отдалённое, он не мог представить себе.

На некоторое время Отурок даже растерялся. У него были и красивые, с высочайшим мастерством исполненные полотна, и бесподобные по своей красоте иконы. Но, позвольте, разве можно себе представить изображение иконы, на какой-нибудь консервной банке с зелёным горошком… Да мало ли, куда Рабоэлю взбредёт в голову приклеить свою картину.

Отурок снова нажал кнопку, и в его кабинет вошла секретарша, великолепная Сатура, бывшая известная манекенщица. Весь её блистательный вид производил грандиозное впечатление на всех, кто бывал в кабинете Отурка. Отурок знал об этом. Многие сделки решались в его пользу, когда как бы невзначай появлялась Сатура. И порой от неё никто не слышал ни одного слова, но забыть её было невозможно!

*****

Реставрационные работы, которые велись в Музее, почти полностью лежали на плечах Фединга. Последние месяцы он был полностью поглощён работой над иконами. Эта работа так сильно захватила его, что бедный реставратор забывал про сон и ужин.

Огромная партия византийских икон готовилась к всемирным Юбилейным торгам. Все эти иконы являлись собственностью Отурка и были частью коллекции главного хранителя Музея. Хоть как-то пытаясь отдохнуть от напряжённой работы, развеяться и расслабиться, Фединг отправился на прогулку по Южному городу. Погода баловала обитателей города и приезжих туристов, своим осенним великолепием. Было очень тепло, но не было палящего зноя, от которого не хотелось вылезать из сине-изумрудного моря или постоянно находиться в бассейнах. Фединг любил свой город, любил городской парк. Гуляя по парку, он решил свернуть на тихую аллею, что вела к парапету и навестить местных художников. Именно там он познакомился с Поником и приобрёл у него картину. Фединг не собирался приобретать данную картину, которая ему совершенно была не нужна. Но желание помочь юному художнику и оказать ему материальную помощь, взяли верх над здравым рассудком.