Денис Соболев: Злые времена. Книга первая

Ужинал с большим аппетитом. Сало с горчичкой, горячая, до хруста зажаренная картошка, домашний хлеб (все от того же Вовки) и крепкий сладкий чай. Поел и уселся перед камином с сигаретой в зубах. Хорошо… Усталость накатила волной, размягчая кости. Я смотрел на рдеющие в камине угли и ни о чем не думал. Завтра утром и стану решать, куда в первую очередь…

…Др-р-и-иииинь! Д-р-р-рииииинь!

Телефонный звонок разорвал утро на части, заставив меня ошалело подскочить в кровати. Глянул на часы – семь утра. Кому не спится-то? Протянул руку к трубке (она стоит на тумбочке у изголовья), тиснул кнопку:

– Алло… – голос спросонья хриплый.

– Саня, это я – произнес в ухо смутно знакомый мужской голос.

– Кто – я? – я не проснулся окончательно и соображал туго.

Голос в трубке жизнерадостно заржал:

– Ну ты даешь, брат! Я же это, блин!

Я заорал в трубку:

– Леха! Брат! Ты вернулся!

Сон как рукой сняло, я включил телефон на громкую, вскочил и принялся одеваться, параллельно разговаривая с братом:

– Ты когда прилетел? Где сейчас? Чего не предупредил?

Леха снова заржал:

– Ну ты не меняешься, брат. Как был балаболкой, так и остался. Не части!

Я хмыкнул:

– Ну не части так не части, сам до города добираться будешь.

Леха сказал согласно:

– А как же, буду конечно. Вот счас из машины выйду и доберусь до тебя. Чайник ставь, тетеря – и отключился.

Я бегом рванул на кухню, подкинул угля, бросил на плиту чайник и пошел умываться. У Лехи слово с делом обычно не расходится. Сказал, что уже рядом, значит, сейчас в дверь постучит. И точно, только я почистил зубы, как в дверь уверенно забарабанили. Я отпер дверь. На пороге стоял мой брат.

Здоровенный медведь, шириной плеч ровно в двери. Ростом, правда, он не шибко меня выше, но здоровый, как бульдозер. Так его в городе и звали – Леха Бульдозер. Прикатать он мог любого, быстро и без затей, но был добрым и на конфликты шел неохотно, в отличие от меня. Зато уж если его разозлить, душно становилось всем – и правым, и виноватым. Мы обнялись. Он легко приподнял меня над землей и так сдавил, что ребра хрустнули громче обычного. Поставил меня на место, отстранил, разглядывая:

– А ты ничего, мужаешь.

– Пойдем, чайник вон уже крышкой брякает.

И точно, с кухни доносилось звонкое блямканье крышки чайника. Я по старинке любил железный чайник на печке греть, ну теперь-то на камине, понятное дело.

Брат бросил на пол объемистую сумку, разулся, скинул куртку и пошел следом за мной на кухню.

Уселся у камина в мое кресло, откинулся, закурил.

– Ты все бобылем, братик? Хоть бы бабу какую приютил что ли… – завел он свою шарманку.

– Да отстань ты с бабами своими! Далась тебе моя половая неприкосновенность.

Брат жалобно протянул:

– Ну может хоть кошку какую?

– Блин… – я протянул ему кружку с чаем.

– Ну или крысу. Или хомяка…. Слушай! – глаза его загорелись какой-то идеей – а давай я тебе ферму муравьиную подарю? А чего? Ухаживать за ними не надо, а все живая душа в доме. Точнее, пара сотен душ – он заржал, едва не выплеснув чай себе на колени.

– Все бы ржать тебе – проворчал я, наливая чай и себе.

Брат посерьезнел вдруг:

– Слушай, Сань. И не говори, что не слышал. На нас надвигается большая задница.

Я вскинулся удивленно:

– На кого это на нас?

– На всех нас – он неопределенно махнул рукой – на всех.

Я промолчал, глядя на него исподлобья. Его место службы предполагает доступ к разной информации, и к преувеличениям он никогда склонен не был, очень трезво всегда все оценивает.

Брат помолчал и продолжил:

– Ты же знаешь, откуда я вернулся? Так вот там у них идет бешеная мобилизация всех и вся. И у нас тоже. Ты телек смотришь вообще?

Я отмахнулся:

– Иди глянь на него, он пылью зарос. Некогда мне его смотреть, брат. Да и чего там увидеть-то можно? Что все у нас хорошо, а вокруг враги?

Брат чрезвычайно серьезно ответил:

– Вот именно, Саня. Кругом враги. И главный из них готовится долбануть по нам ядреными ракетами. И это не шутка нихрена, скажу я тебе. Там – он ткнул указательным пальцем в потолок – такая суета идет, ты себе не представляешь. Они архивы жгут. Часть вывозят, но часть – жгут. И семьи свои вывозят куда-то на Урал и к нам сюда, в Горный Алтай. И это страшно. Все войска по секретке подняли в полную боевую, ракетчики усиление получили из наших.

– Слушай, ну сюда-то им нафига ракетами долбить? Тут кроме шахт и заводов нет ничего.

– Уверен? – многозначительно спросил Леха.