Дара Преображенская - Откровения Джины

– Я не хочу, чтобы моё состояние передавалось тебе, – однажды сказала мне душа Джины, потому что ты долго не выдержишь.

– Это невозможно, – ответила я ей, – я – не робот. Я – «живой канал», который ты, быть может, так долго искала. Если я не войду полностью с тобой в контакт, не испытаю всю ту боль, которую ты испытывала и продолжаешь до сих пор испытывать, читающие эту информацию, не воспримут, а это важно, очень важно, чтобы они восприняли. Разве не так?

– Я согласна с тобой, – ответила душа Джины.

«Ты ушёл, унося звуки песни,

и теперь не зови, ты ушёл.

Но, ведь, были мы вместе

В песне нашей любви,

были вчера ещё рядом.

Разгорался уголёк

Но как сегодня ты далёк.

Знаю, любил,

Знаю, берёг,

Это был Жизни первый урок.

(Джуна Давиташвили, 1990 г.)

……..

….Я, Джина Давишвили. Моего отца, иранца по происхождению звали Ювашем (в колхозе он числился в качестве Саркисова, так было проще называть), однако я точно знаю, что его настоящая фамилия была Сардис.

Родилась я 22 июля 1949 года в селе Урмия Краснодарского края, житнице России (тогда ещё Советского Союза). Кстати, о моей матери мало что известно, но скажу одно – она была потомственной казачкой, и звали её Анной Григорьевной.

Многим при моей жизни бросался в глаза мой резкий характер, меня даже называли «несносной гордячкой». Да, казачки такими и бывают, гордыми, крепкими, ни за что не пойдут на поклон, даже если их жизнь зависит от какого-то очень важного и авторитетного человека. Я никогда бы не унизилась. Гордость и где-то самоуверенность – черта, унаследованная мной, как от отца, так и от матери, так что удивляться не приходится.

Я училась в Ростове в медицинском техникуме, а когда окончила его получила распределение в Тбилиси. До этого училась, вернее, поступила и проучилась совсем недолго в Ростове в техникуме кино и телевидения. Но я бросила его, почувствовала как-то сразу, что не моё это; на телевидении я и так очутилась без техникума, просто следовала я не по «обходным» дорогам, а напрямую, будто, чутьё какое-то вело меня.

И вот Тбилиси стал одной из моих «узловых станций» судьбы. Там я познакомилась с Виктором Ираклиевичем Давишвили, и мы как-то очень быстро поженились.

Любила ли я своего мужа? Не знаю. Сама не могу ответить себе на этот вопрос, хотя при жизни многократно задавала его себе. Отвечу так: а многие ли женщины любят своих мужей, даже живя с ними одной семьёй и имея детей? Вряд ли. У меня были свои причины выйти замуж за Виктора. Хотелось закрепиться в этом красивом городе, в который я была по-настоящему влюблена.

Ты, вероятно, удивишься тому, как можно влюбиться в город, а не в человека? А я скажу с уверенностью, что можно. Город – это эгрегор, некая энергия, постоянно манящая тебя, особенно если ты чувствуешь её. Тбилиси я чувствовала и сроднилась с этим городом, и мне было очень жаль покидать его. А человек – есть человек со всеми своими недостатками и проблемами, которые ты давно уже изучила.

Да я тогда и не задумывалась о любви, я просто жила, как все: у нас была семья, муж имел великолепную должность – всё дышало стабильностью. Можно сказать, я привыкла к Виктору, читала в его карих глазах восхищение и упрёк одновременно.

Я покорила его своей необычностью, я отличалась от всех его предыдущих поклонниц. Они были привычными, как домашние тапочки, я – нет. Меня нужно было ещё разгадывать и не только мужу, но и мне самой.

Впервые со своими способностями я столкнулась ещё в детстве, когда сняла головную боль у отца. Этому дару обучал меня отец, показывая, как нужно сосредотачиваться на больных точках, входить с ними в незримый контакт, будто, сканировать их.

– Запомни, дочка, ты обладаешь этим даром. Сохрани его и никому не позволяй смеяться над тобой.

– А откуда у меня этот дар? – как-то раз спросила я его.

– От наших ассирийских предков, – ответил отец, они были сильными и могли с улыбкой на лице уйти из жизни, никогда не показывая свою слабость.

Он долго перед сном рассказывал мне о моих предках, и я с тех пор начала гордиться ими. Однако впервые я вошла с ними в контакт, когда мне исполнилось десять лет. Я простудилась, у меня так сильно болело горло (накануне я попала под холодный ливень), что какое-то время я находилась без сознания, и моя мать думала, что я умру. Она даже договорилась с одним пожилым священником из соседней деревни – районного центра.