Дара Преображенская - Воин храма «Золотой Дракон». Часть 1

Однако на следующий год случилась засуха, весь урожай был испепелён солнцем. Чан-Хай разорился, сам превратившись в нищего странника, друзья покинули его, и он остался совершенно один без гроша и поддержки. Говорили, что тем стариком в лохмотьях, который приходил к Чан-Хай-Си, был сам Будда. Он спустился с небес из своего сияющего царства, чтобы преподать этому возгордившемуся человеку хороший урок.

– И потом он умер? – спросил я у отца.

– Нет, сынок, Чай-Хан-Си стал монахом, и сейчас служит в одном монастыре.

– Откуда ты знаешь?

– Эту историю он поведал мне сам.

На ночь мы останавливались в гостиницах, а утром снова продолжали путь. После ужина, когда отец ложился спать, я любил из окон наблюдать за тем, как мерцали звёзды высоко-высоко в небе. Мне казалось, что на них живут такие же люди, и они тоже, как и я, глядят в небо.

Я сжимал в руках подаренную дедушкой фигурку дракона. Она была дорога мне, как напоминание о родных краях, о старости, о НЕПОСТИЖИМОМ, которое способно заставить трепетать в груди страждущее сердце. Золотой дракон оживал в моих ладонях, являясь настоящим талисманом счастья и предвестником моей судьбы. Куда приведёт меня её водоворот на этот раз? Невольно я ощущал присутствие Мудреца, встретившегося дедушке в горах.

В течение четырёх дней мы шли через горные хребты, отец нанял двух проводников, которые показывали нам дорогу до храма «Золотой Дракон». Они не раз ходили туда, приносили монахам молоко, фрукты, рис и чай. Это была единственная возможность, соединяющая монастырь с внешним миром. Проводники были тибетцами, но они не принадлежали к клану монахов и занимались обычной торговлей.

Ночью в горах холодно, отец укрыл меня шкурами яков, которые купил за символическую сумму у проводников-торговцев. Через каждые два часа тибетцы пили чай, чтобы согреться. В чай они добавляют соль, немного масла и крупы.

– Это поддерживает наши силы, иначе мы замёрзнем, – сказал один из проводников.

В ту ночь в горах случился буран, благо мы не попали под снежную лавину, так как тибетцы знали все места, где можно укрыться. При звуках лавины я испытал такой страх, что мне казалось, будто моё бедное сердце превратилось в комок и застыло внутри груди. Тибетец улыбнулся и, чуть сощурившись, похлопал меня по плечу:

– Не бойся, это только кажется, что горы агрессивны. На самом деле они мудры.

Говорил он по-китайски.

– Неужели вы не боитесь лавин? – спросил я.

– Нет. Мы входим в контакт с горами и просим у них помощи. Мы просим у них защитить нас. Те, кто этого не делают, погибают в горах, потому что они не знают о взаимосвязи всего, что находится вокруг них.

Я успокоился и уснул, а на следующий день мы приехали в монастырь.

…Монастырь Золотого Дракона находился в провинции Сычуань на самой границе с Тибетом. По сути, монастырь не являлся ни Тибетским, ни Китайским.

Представители жёлтой расы, принадлежащие к разным национальным группам, обычно враждебно относятся друг к другу. Японцы считают себя древнее китайцев, китайцы притесняют тибетцев, тем самым подчёркивая своё первенство на совершенство и приближённость к богам. Что касается монастыря – это единственное место, где любая неприязнь между людьми была стёрта, так как в нём служили и китайцы, и тибетцы.

Монастырь находился на берегу мелкой речушки Луцзян, недалеко от неё Брахмапутра несёт свои воды в Индию. Несмотря на то, что монастырь был удалён от человеческой цивилизации, практически на равном расстоянии от него располагались два городка: Аламбо и Лхаса. Аламбо стоит на территории Китая, а Лхаса – Тибета. Климат здесь мягче, чем в Тибете, но иногда случаются суховеи. В холодное время года падает снег, который быстро тает на полуденном Солнце.

Шум реки Луцзян доносился до моих ушей. Я подумал сначала, что монахи ловят в ней рыбу, но мне сказали, что служители храма «Золотой Дракон» являются вегетарианцами. Их рацион, в основном, состоит из круп, ячьего молока с маслом и фруктов, а также риса и бамбука. Ряд фруктов доставляется в монастырь с торговыми караванами. Как правило, это манго, финики, персики и каштаны. Однако подобные деликатесы употреблялись в очень ограниченных количествах.