Дара Преображенская - Богиня

Разумеется, моя младшая сестра Лейла очень понравилась Мадине-апе. Недаром во время занятий она часто приводила её всем в пример.

– Если вы будете такими же кроткими, как Лейла, – говорила Мадина-апа, внимательно глядя на нас, – то обязательно выйдете замуж и найдёте себе достойных мужей.

При этом Лейла заливалась краской смущения, и её пальцы начинали лихорадочно перебирать чётки.

– Неужели во всём мире не существует одиноких? – спрашивала я.

Мадина-апа, сверкнув в очередной раз на меня глазами, ответила:

– В Коране, данном нам великим пророком Мухаммедом, сказано: «И пусть будут воздержаны те, которые не находят возможности брака, пока их не обогатит Аллах Своею щедростью».

Очевидно, Мадина-апа имела в виду себя, ибо она не была замужем.

Однажды одна из девочек, присутствующих на занятиях во время короткого перерыва подошла ко мне и спросила:

– Почему ты всегда задаёшь такие дерзкие вопросы, ведь Мадине это не нравится?

Девочку звали Кариной.

Я внимательно посмотрела на неё, её тонкие многочисленные косички, выставляющиеся из-под тюбетейки.

– Тебя действительно интересует, почему я так делаю?

Карина кивнула:

– Да. Все так боятся Мадину-апа.

– А я не боюсь. И мне непонятно, почему мы должны, как служанки, всё время смотреть в пол и зубрить непонятные изречения и суры. Почему Мадина-апа не объяснит нам их содержания, ведь тогда мы бы лучше понимали Коран, а когда человек понимает то, что он делает, то совсем по-другому относится к написанному.

Карина взяла протянутую ей пиалу с пловом и сказала:

– Ты очень смелая, Марджина. Ты не боишься того, что Мадина-апа накажет тебя?

– Нет, – ответила я.

…..Своё обещание навестить наш дом Мадина-апа, конечно же, сдержала. Она пришла к нам в субботу, как раз после утреннего намаза.

Я увидела её в окно своей комнаты, и моё сердце в беспокойстве забилось. Я призналась себе в том, что солгала Карине: в глубине души я боялась последствий своей дерзости.

Мадина-апа была одета в разноцветное платье, из-под которого выглядывали шёлковые шаровары. Тюбетейка на её голове была украшена жемчугом и таким же замысловатым рисунком, как и на платье.

Я увидела, как мама велела проводить нашу наставницу в гостиную и подать сладкий рахат-лукум. О, от рахат-лукума я бы и сама не отказалась.

– Свет вашему дому, – услышала я властный голос Мадины-апы.

Служанка Секхет поклонилась ей и ушла в кухню, чтобы принести сладостей и накрыть на стол.

Лейла сидела в своей комнате и была занята вышиванием своего будущего свадебного покрывала.

Я тихонько высунулась из двери своей комнаты, чтобы иметь возможность подслушать то, что будет твориться в гостиной, ведь Мадина-апа, как я считала, пожаловала к нам именно из-за меня.

Я не ошиблась.

– Мир Вашему дому, Амина Джелиль, – раздался голос Мадины.

Краем глаза я увидела, как мама предложила моей наставнице чашку молока.

– Мир Вам, почтенная Мадина-апа, – произнесла моя мать, – Как успехи у моих девочек?

«Ну, вот, началось», – подумала я, почувствовав то, как сердце моё вот-вот приготовилось выпрыгнуть наружу из моей груди, совсем как загнанная лошадь.

– Ваша младшая дочь Лейла делает успехи довольно быстрыми темпами, – произнесла Мадина-апа, – она аккуратна в рукоделии и прилежна в изучении Корана.

Я видела, как лицо моей матери просияло в улыбке.

– Я рада. Лейла следует моим советам; думаю, любая мать хотела бы видеть в своей дочери черты Лейлы.

Мадина-апа закивала:

– Да-да, Вы правы. За Лейлу я вполне спокойна. Но моё беспокойство вызывает Ваша старшая дочь Марджина Джелиль.

– О, Марджина! Она – живая девочка с острым умом. Уверяю вас, Мадина-апа, Марджина любознательна, и этим отчасти объясняется её некоторая неусидчивость.

– Марджина не только любознательна, она ещё непокорна и непочтительна к старшим.

– Но….как же….Дома Марджина всегда слушается меня.

– Конечно, не спорю, она хороша собой, и когда она вырастет, её красота расцветёт, как майская роза, – продолжала Мадина-апа, – и если сейчас в ней вовремя не пресечь эти зародившиеся и давшие корни пороки, то потом будет поздно. Поверьте моему опыту, Амина Джелиль.

– Поздно? – удивилась моя мать.

– Она станет исчадием бесов.

Внизу послышались чьи-то шаги, и я поспешила покинуть свой «наблюдательный пост», чтобы меня ни в коем случае не обнаружили здесь.

И вовремя, потому что как раз в этот момент в комнату вошла Секхет, чтобы поставить на стол блюдо с изюмом.