Анастасия Андрианова - Пути волхвов. Том 2

Последняя тварь рухнула прямо перед Нимом и тут же рассыпалась, осела грудой драного тряпья. Стало почти тихо, если не считать тяжёлого дыхания выживших и стонов раненых. Энгле вдруг тоже застонал и открыл глаза. Ним облегчённо охнул и склонился ниже.

– Живой?

– Вроде бы, – буркнул Энгле и потёр щёку.

Мейя жалась к стене, уткнув лицо в колени и обхватив руками голову. Кажется, она снова всхлипывала. Ним вздохнул.

– Я сейчас посмотрю, что там.

– Осторожней, – посоветовал Энгле.

Ним кивнул и опасливо выглянул из-под стола.

Мужчины разбрасывали в стороны ногами осколки посуды и прочий хлам, раненых клали на пол, устраивали на скамьях и стульях, девушка-подавальщица бегала от одного к другому с чаркой воды. У самой неё была рассечена бровь, один глаз заплыл. Ним заметил Велемира: свечник помогал парню с пробитым стрелой бедром.

– Лешак! – вдруг воскликнул кто-то.

– Принесло лихо нечистого!

«Когда часто встречаешься с чудесами, они превращаются в обыденность» – кто-то сказал это Ниму давно, так давно, что он не мог даже понять, слышал ли он эти слова или прочитал в какой-то книге. Пока что для него не стало обыденностью ничего из того, что он успел повидать в Княжествах.

В трактир ворвался мальчишка с зелёной кожей и яростно горящими, совершенно безумными жёлтыми глазами. Растолкав всех, он рухнул на колени перед рыжим мужчиной и запричитал что-то нечленораздельное. Ним таращился, замерев от ужаса и брезгливо сморщившись. Мальчишка выглядел неестественным, ненастоящим, таким, словно его в шутку нарисовал нерадивый художник, а он потом взял и ожил. Люди смотрели на него по-разному: кто с омерзением, кто со страхом, а кто – откровенно враждебно.

– Меченый притащился!

– Гони его отсюда!

– Да пусть остаётся, тебе какое до него дело?

Мальчишка, казалось, вовсе не замечал, что о нём говорили, а может, привык за всю жизнь слышать о себе разное. Он ощупывал рыжего дрожащими руками и бормотал непрестанно:

– Кречет, Кречет, ну что же ты? Вставай, прошу тебя, встань…

– Так убили его, – подал голос Ним. – Не видишь стрелу, что ли?

Зелёный замолчал и повернул голову, будто впервые осознал, что они с рыжим не одни в трактире. Жёлтые глаза яростно сощурились.

– А ты под столом отсиживался и смотрел, умник? – прошипел мальчишка сквозь зубы.

Ним не нашёлся, что ответить.

– Как ты сказал? – переспросил Энгле, покидая укрытие. Он выпрямился во весь рост, чуть пошатываясь, и Ниму тоже пришлось подняться, чтобы поддержать его за плечо. – Кречет?

Мальчишка снова склонился над мужчиной, раскачиваясь и с надеждой заглядывая в недвижное бледное лицо. По зелёным щекам катились крупные слёзы. Он кивнул и утёр нос рукавом.

– Сокол, стало быть?

Голос Энгле дрогнул от возбуждения. Ним махнул Велемиру, показывая, что с ними всё в порядке. Свечник вернулся к друзьям, на ходу вытирая о рубашку руки, испачканные в крови.

– Нам нужно отыскать ночлег. Тут лучше не оставаться.

К трактиру начали стекаться люди. Убитых вытаскивали на улицу, а зелёный мальчишка по-звериному скалился на всех, кто пытался забрать Кречета.

– Он сокол, – сказал Энгле Велемиру. – Я никуда не пойду. Господин Дорог велел мне отыскать сокола. Вот он.

– Он не уточнял, этот сокол должен быть живым или можно мёртвого? – нахмурился Велемир.

Энгле покачал головой и присел рядом с мальчишкой. С каждой минутой зеленокожий выглядел всё более несчастным, ярость на его лице сменялась глубокой скорбью, будто до него только сейчас стало доходить, что мужчина мёртв.

– Как тебя зовут? – спросил Энгле. – Ты меченый или лешачонок?

– Огарёк, – глухо всхлипнул мальчишка. – Я такой, какой я есть.

Кто-то привёл знахаря, согбенного седого старика. Огарёк быстро вскинул голову, будто принюхивался, но скоро разочарованно опустил плечи. Старик принялся осматривать раненых и отдавать распоряжения тем, кто стоял на ногах и мог помочь своим товарищам.

– Послушай, Огарёк, – произнёс Энгле. – Этот сокол погиб, защищая нас с друзьями. А я однажды вышел из дома и добрался досюда именно потому, что мне нужно было найти сокола. Какого именно и зачем – не знаю. Но чувствую, что сейчас я на верном пути. Ты понимаешь меня? Ты знаешь, что это может означать?

Он заглянул в лицо мальчишке. Губы Огарька дрогнули, растянулись насмешливым оскалом, и он снова ощетинился, из печального сделавшись злобным.

– Не знаю и знать не хочу! Он погиб из-за вас! Из-за вас, щенков, которые набились под стол и ждали, что он за вас всё сделает! Да лучше бы все передохли, все! А он остался бы жив! Вот что я знаю, скотина ты деревенская!