Виталий Друг-ой - Другая жизнь солдата

Через пару десятков километров мы свалились на траву отдохнуть и пообедать, как через несколько минут получили по рации новый приказ: перейти вброд речку Рузу и ожидать на другом берегу дальнейшей команды. До мелководья было километров десять, времени же выделили мало. Плавать умели все. И наш командир взвода решил дать нам лишних несколько минут отдыха, а потом срезать путь примерно вдвое, но при этом пройти по более глубокому участку реки. Река Руза в тех местах была не широкая: метров семьдесят. Но течение было довольно сильным. И температура воды была близка к нулю, как, впрочем, и воздуха. Но об этом мы уже узнали позже, когда сняли сапоги и гимнастёрки и попробовали зайти в воду. Держа над головой карабины, одежду, сапоги и всё снаряжение, мы с трудом добрели до середины реки, где вода уже доходила до груди. Надо было проплыть всего метров десять, но быстрое течение сбивало с ног и сносило нас ещё метров на двадцать. Один из солдат уронил в воду сапог и не мог его поймать. Командир вплавь догнал сапог, но при этом еле-еле доплыл до берега сам. Измученные и продрогшие до костей мы стали одеваться на противоположном берегу. За нами послали грузовик. Задание было выполнено. Начало темнеть и холодать. А грузовика всё не было. Вот тут-то мы и пожалели, что не взяли шинели. А ещё через час хлынул проливной дождь и промочил насквозь те участки гимнастёрок, которые не успели намокнуть в ледяной реке.

Приехавший грузовик оказался полностью открытым и всю дорогу в часть нас обжигало леденящим ветром с дождём.

Не удивительно – после этого учения большая часть солдат заболела. У меня был сильный гнойный отит: за ночь вся подушка становилась розовой. Две недели не спадала температура. В санчасти не могли её сбить никакими лекарствами. Врач решил повезти меня к профессору в Москву, чтобы принять решение о досрочном увольнении со службы – комиссовании.

А за день до поездки в Москву у меня спала температура и перестали болеть уши. Так мы в Москву и не поехали. Я получил звание младшего сержанта ракетных войск и был направлен из учебки в "Войска" на Западную Украину в Прикарпатье.

Но это уже отдельная длинная и ещё более интересная история моей службы в Советской армии.

Глава 2. Войска

Часть первая.

– Эй, салаги, б…, иди сюда!

– Вам чё, сука, жить надоело?! Ну-ка быстро ко мне!

– Кому сказал, бегом сюда!

Наглого вида группа солдат-кавказцев с расстёгнутыми до груди воротами гимнастёрок и приспущенными ремнями, примерно так, только в сочетании с матом, позвала нас познакомиться, когда мы- пятеро новоприбывших в полк солдат, переступили порог армейской казармы, большого помещения, в котором в несколько рядов были расставлены около пятидесяти коек с тумбочками и табуретками.

– Б…, сюда иди… и дальше тирада матерных слов.

Мы- два новоиспечённых младших сержанта и трое рядовых из разных учебок, медленно молча приблизились к "дедам".

Усатый высокий сержант, по всей видимости, азербайджанец и низенький тоже усатый полный армянин со сверлящим взглядом позвали меня первым. Возле них стояло ещё солдат семь.

– Эй ты! Иди сюда! Ты кто?

– Младший сержант Дзюбов…

– Мы видим, что младший. Я спрашиваю: кто ты по национальности?

– Еврей

Секундная пауза показалась вечностью. Я подумал: "Впервые в жизни произношу это слово открыто и с достоинством".

– Хорошо. У нас нет евреев. Ты первый.

Такого спокойного ответа от них я не ожидал, но сразу понял: они к евреям относятся лучше, чем русские в моём родном Саратове.

– А ты – кто? – перекинули пристальное внимание "деды" на второго белобрысого младшего сержанта в очках.

– Младший сержант Альберт. Я русский…

– Что-то не похож ты на русского и фамилия… Откуда ты?

– Из Молдавии из Кишинёва

– Так ты молдаван?

– Нет. Русский…

– Смотри. Если врёшь- тебе не жить.

Остальные: рядовой Житарь, полноватый, высокий и интеллигентный, но с детским испуганным и растерянным выражением лица студент, молдаванин из Кишинёва, русский парнишка, которого я плохо запомнил, и азербайджанец Мамедов из моей учебки.

Последнего приняли как родного и тут же отвели в сторону- "зёма" (земляк) и перешли на азербайджанский. А нам четверым сказали, что тут нет деления на сержантов и рядовых, а всем "салагам" до года службы положено подчиняться "дедам"– кто прослужил от года до полутора лет и "дембелям" – от полутора лет до увольнения. Кроме беспрекословного подчинения в наши обязанности будет входить читать "дембелям" сказку на ночь, но это они объяснят позже.