Лариса Джейкман - Формула счастья

– Но я не жалуюсь, даже рад, – заключил он. – А вы в каком домике остановились?

– В двадцать шестом, – ответила Юля и распрощалась, получив в ответ радостное «До встречи!»

Встретились они за завтраком. Он подошел к ее столику у окна и тут же пристроился напротив.

– Доброе утро! – радостно воскликнул он. – Меня Михаилом зовут. А вас?

– А меня – нет, – ответила она и, помедлив, добавила: – Я Юля. Очень приятно.

На Михаиле были надеты шорты камуфляжной расцветки и ярко-зеленая футболка со смешной рыбкой на груди, пускающей пузыри.

Юля улыбнулась и спросила, указав на футболку:

– Фирменная вещь! Где достали?

– Племяннику купил в прошлом году в Ялте, а она большая оказалась.

– А племяннику сколько?

– Пять. Но она упакована была, а что такое размер XL, я понятия не имел. Вот теперь ношу. Мне впору.

Юля развеселилась, и с этого момента они подружились. Часами бродили по лесу, купались и загорали на песчаном берегу и говорили обо всем на свете, кроме себя самих. Личных тем не касались, хотя последние две ночи провели вместе в уютном коттедже Михаила.

Юля поняла, что влюбилась. Она давно уже была одна – почти год как рассталась со своим прежним «возлюбленным», ни разу не пожалев об этом. И дала себе слово: никаких отношений, пока не встретится настоящий мужчина. Михаила она стала рассматривать всерьез.

Домой они тоже отправились вместе. Всю дорогу болтали, хохотали и наслаждались обществом друг друга. Удар под дых ждал Юлю на перроне. Как только они вышли из вагона, навстречу ему помчался мальчик лет пяти с радостным криком «Папочка!», а за ним спешила взволнованная женщина.

Юля быстро затерялась в толпе и уехала домой. Конец отпуска был испорчен окончательно и бесповоротно, и тягучая тоска навалилась на нее всей своей неотвратимостью.

Понедельник был дождливым, серым и тоскливым. Она нехотя собралась и отправилась на работу, хотя предпочла бы повеситься. Коллеги взирали на нее опасливо, боясь спросить, как прошел отдых, – и так все было понятно. Затем ее вызвал директор и сказал, что не очень доволен результатами ее работы, в повышении которых нуждается вся компания. И после отпуска она должна подналечь, дабы не потерять место, на которое уже выстроилась очередь.

И мысль о заветной веревке с мылом снова посетила ее. День прошел ужасно, если не сказать больше. А промозглый дождь так и не прекращался. Задержавшись минут на двадцать, дабы проявить обещанное директору рвение и наверстать упущенное за время отпуска, она все же покинула офис, будучи гораздо мрачнее жуткой тучи, нависшей над городом.

И тут услышала радостное «Юля!». К ней со всех ног мчался Михаил с «сыном» под мышкой. Она вдруг вспомнила, что говорила ему, где работает. Мальчик весело хохотал, болтая ногами, а она остолбенела при виде этой картины.

– Вот, мой племянник Шурка, из сада забрал. Сын моей сестры. А «папочкой» он меня с пеленок называет, вводя всех в заблуждение.

– И многих подружек ты так растерял? – с усмешкой спросила Юля, а Михаил подхватил племянника на руки и сказал:

– Не считал. Главное, чтобы тебя не потерять. Да, Шурка?

– Это та хорошая тетя, про которую ты мне рассказывал вчера вместо сказки? – спросил мальчик.

Они рассмеялись, скучковались под огромным зонтом Михаила, и Юле показалось, что тучи расступились, а сквозь них проглянула радуга. Или это у нее в душе?

Лера Вишнякова смотрела в свой заснеженный двор, в котором кружилась и выла февральская вьюга, наметая огромные сугробы. А ей завтра с утра в институт. Набитый битком троллейбус, скучные лица пассажиров, толкотня…

Девушка поежилась от этой безрадостной картины и отошла от окна. Мамочка грустно и укоризненно смотрела на нее с портрета в черной рамке. С тех пор как ее не стало, Лера совсем потеряла вкус к жизни. И даже Аська, лучшая подружка, не могла вывести ее из этого состояния, как ни старалась.

Походы в театр, молодежные кафе, студенческие вечеринки – ничто не радовало Леру. Она тосковала по маме. Иногда звонил отец из своего Питера, ненавистного ей города, который разлучил его с мамой. Там он нашел «новую любовь» и бросил их лет десять назад.

«Хороший был мужчина», – говорили о нем знакомые, а Лера была к нему равнодушна. Она не выносила предательства. Да и потом, кто он такой, «хороший мужчина», какой из себя?

Мужественный красавец с львиным сердцем? Или добродушный весельчак? А может, как отец, и красив, и весел, и смел, раз решился оставить жену с дочкой ради бешеной любви?