Светлана Гершанова - Всё укроется снегом белым…

А тут прилетела Валя из Владивостока, мы стали подругами ещё после первой моей поездки, переписывались. Температура упала, я выздоравливала, мне всегда было некогда болеть! Та же врач в Ростове удивлялась – три-четыре дня, и я на ногах.

Позвонил Витя с работы:

– Как ты себя чувствуешь? Можно, я приеду сегодня?

– Упала температура. Но не приезжай, ко мне подруга прилетела из Владивостока. Через два дня улетит, приедешь.

– Целых два дня!

Мы сидим с Валей в ночных рубашках на диване.

– Я слышала по радио твою передачу про БАМ. Не удивилась, от тебя всегда начальству одни неприятности! Думаешь, у нас забыли про Находку? Приехала тихая девочка, поэтесса! А потом по её докладной – секретариат, головы полетели.

– Но мне писали – и машины им дали новые, и музыкальные инструменты.

– Ещё бы! Инструменты флот подарил, машины собирали по всему краю, с миру по нитке!

– Ты считаешь, это я зря?

– Нет, конечно, всё правильно. А как пропустили такую передачу по БАМу?

– Редактор у меня была, Алла Ласкина, пусть земля ей будет пухом. И саму передачу пробила, и пятнадцать лишних минут, представляешь, что это значит на радио, вся сетка летит! А сейчас её нет, и мне зарубили четыре передачи об Атоммаше. Говорят, никто работать не поедет! Да там фанаты работают, для них завод, это вся жизнь!

– Жалко. А как твой подполковник?

– Он уже полковник. Сколько можно прощать и прощать! Сейчас, кажется, всё. Я влюбилась, Валя, совсем в другого человека. Никогда бы не подумала, что смогу в другого. Странно, знаю его сто лет, а влюбилась вдруг! И радость такая, я забыла, что бывает любовь – и радость!

– Где он?

– Здесь, в Москве, ждёт не дождётся, когда ты уедешь!

– Так я уеду сейчас! Сколько времени? Три часа ночи, ого! Ну всё равно.

– Не выдумывай, уедешь завтра, он же на работе! И знаешь, это странно, но я даже не спешу с ним увидеться. Просто знаю, что он есть, и уже радость…

Вите я позвонила на работу:

– Валя уехала.

– Правда? Здорово!

– Ляпнула ей в три часа ночи, что ты ждёшь не дождёшься, когда она уедет. Она хотела немедленно вызывать такси и ехать в аэропорт, еле удержала.

– Знаешь, я просто обжёгся о твою кожу, когда ставил горчичники, потому и убежал. Не поверишь, ни с одной женщиной в жизни не было ничего подобного.

– Испугался? Не придёшь?

– Ты что! Приду сразу после работы.

Он обнял меня прямо в прихожей, и опять я почувствовала, что именно этих объятий ждала всю свою жизнь.

Было одиннадцатое декабря. Мы праздновали сначала каждое одиннадцатое, потом каждое одиннадцатое декабря, я и сейчас его праздную.

Он ушёл только за зубной щёткой. И когда я просыпалась ночью и смотрела на него, у него было счастливое, счастливое, счастливое лицо…

Я и представить не могла, что моя жизнь переменится так резко. Какие там походы с друзьями в театр, какие поездки к ним за город!

День крутился, как обычно, но каждый кончался вечером, и вечером был Витя.

Я начинала его ждать уже с обеда, бросала все дела в городе и неслась домой. Бесцельно бродила из комнаты в кухню и обратно, переставляла какие-то предметы и поглядывала на дверь.

Конечно, обед был на плите, ни пылинки в комнате, плита вычищена до блеска. Надо же было мне чем-то занять себя, пока он ждал, как на иголках, конца работы, ехал в метро и автобусе, поднимался в лифте.

Наконец, минута в минуту, раздавался звонок. И вот он, вот он, в старом своём пальто, старых туфлях зимой, шапка в руках и светится весь.

Поздним вечером смотрю из кухни, как он бреется на ночь в ванной, чтобы я не укололась о его щетину, и литые мускулы ходят по его спине. Сколько, оказывается, радости в каждых сутках, и как это сердце вмещает!

Красивых слов не говорил, только – я так тебя люблю!

Мне их не хватало, я выросла на великой литературе, где женщинам говорили красивые слова из одной галантности.

А как-то сказал:

– У тебя, оказывается, очень мало одёжек, один парадный фрак на все случаи жизни. Я думал, ты прекрасно одета!

– Много одёжек женщине не надо, нужно уметь сочетать. И ведь я хожу в разные места, это ты каждый день на работе, а одёжек у тебя не больше, к сожалению. Ничего, не бойся, не пропадём.

Странно, я сразу почувствовала, что это навсегда. Мне и в голову не приходило, что однажды он может просто не прийти ко мне с работы.

И среди этого счастья – звонок Владимира Сергеевича, как из другой жизни, я совершенно забыла о его существовании!

– Светлана, простите, я больше не стану вам звонить. Мне неприятно каждый раз слышать в трубке чужой мужской голос. Всего вам доброго!