Алиса Новикова - Н2О. Рассказы

В доме давно все спали, а молодой человек все стоял и думал, как его угораздило попасть в такую ситуацию. Его мучала совесть. Ранним утром гости уехали. Лина проспала их отъезд, долго переживала, сердилась на всех из-за того, что её не разбудили.

За неделю до бала, мать ворвалась в комнату дочери с письмом в руках, с гневом и возмущением: – Лина, ты только посмотри на этого бессовестного Ромео! Я знаю, что ты увлеклась молодым Морозовым. Ты написала специально для него эту проклятую мелодию! Думаешь, он оценил? На – читай! Ты разочаровала и расстроила меня своим поведением. Какой позор! Хорошо, что я прочитала, без твоего разрешения, это письмо. Иначе ничего бы не узнала. Какое не достойное поведение! Ты позволила ему поцеловать себя! О, Бог мой, – и Валентина Олеговна вышла, хлопнув дверью. Лина, читала очередной женский роман, поэтому до неё не сразу дошло, о чем говорила мать. Трясущимися руками, она подняла брошенное на пол письмо, села на кровать и стала его читать. Оно было от Федора Морозова.

«Дорогая Лина! После нашего последнего свидания меня заела совесть. Особенно за поцелуй. Я пригласил вас, чтобы все объяснить и развеять мечты и фантазию относительно меня, будущего. Но, увы, получилось все не так… Я не поеду на бал к Кореневым, так как уезжаю в начале сентября с моей женой, которую давно очень люблю, Алиной (Артемьевой) во Францию. Только с нею вижу свое будущее. А, дядя… Он знал о моей скорой женитьбе, только вечно все путает и забывает. Перепутал имена (Алина и Эллина). Вы действительно для меня как – ромашка в поле. Цветы красивые, но их много… Прошу, не обижайтесь на меня. Я сожалею, что все так произошло. Желаю вам хорошо провести вечер у Кореневых. Кстати, открою вам один секрет – князь Геннадий Сомов давно влюблен в вас, Лина… Вы молоды, и у вас все ещё впереди. Будьте счастливы. Федор Морозов».

Эллина расплакалась, ей было очень обидно. «Ромашка? Я – ромашка! Ну, Морозов, не прощу тебе этого!» – девушка, со злостью, стукнула кулачком по мягкой подушке.

После того, как Эллина получила письмо-признание от Федора Морозова, о том, что он никогда не был увлечен ею и, собирается жениться на другой, девушка стала молчаливой, грустной. Выглядела бледной, мало ела. Как бы – ушла в себя. Часто, ее взгляд был то пуст, то наполнен размышлением о жизни, не по возрасту. Валентина Олеговна, глядя на дочь, злилась и, часто срывалась на крик, на всех, даже на добряка мужа. Однако, с дочерью говорить не желала. Не смотря ни на что, приготовления к балу у Кореневых не прекращались. Платья шились…

Однажды семья собралась за завтраком. Две младшие дочери, тоже рыжие и жизнерадостные по натуре, как и старшая сестра, теперь, сидели за столом ниже травы, тише воды. Со своей семьей, за столом сидел и старший брат, двадцатилетний Степан, шатен, чертами лица и характером, очень походил на маменьку. На днях Степан вернулся из города, где около полугода, гостил у родственников. Он держался со всеми чинно, манерно и холодно, даже брезгливо. Выпячивал нижнюю губу и, эта его детская привычка осталась. Губы Степана были тонкими, рот – большим, от чего черты лица выглядели более суровыми. Его профиль словно топором вырублен. Но внешность, тем не менее, не отталкивающая, а какая-то особая, даже загадочная. Все, кто общались с парнем, начинали либо обожать, либо – люто ненавидеть его. В принципе, в этом отношении к себе окружающих, он повторял судьбу своей маменьки. Некогда бывшей красавицей с крутым нравом. Отец, Василий Александрович и сына и жену побаивался. И очень любил дочерей. Однако, не умел за них заступиться, в споре с женой. Последнее слово всегда было за маменькой. Сейчас все семейство сидело за столом. Солнце давно уже встало. За окном бурно цвел шиповник и источал приятный аромат. Пели певчие лесные птички…

– Желаю всем приятного аппетита, – проговорила мать.

Все, кроме Лины, повторили это пожелание. Внешне, девушка напоминала дорогую фарфоровую куклу. Такая же красивая и безжизненная. В тишине слышен был звон вилок, ножей и ложек о тарелки. Все ели, кроме старшей сестры, которая только пила морс. Валентина Олеговна внимательно, из – под опущенных ресниц, следила за дочкой. Вдруг, маменька отставила в сторону столовые приборы, уставилась на дочь и властным тоном, обратилась к ней:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».