Helga Satura - Пламя

– Постой, – звонко звучит женский голос в холодных сумерках.

– Чего тебе? – резко отвечает мужской голос, выражая показное безразличие.

– Я… Совсем забыла поблагодарить тебя. За твоё тепло.

– И тебе спасибо за свечу. Не вспоминай меня больше, – всё так же грубо ответил голос.

Она отворачивается, не задавая никаких вопросов. Было и было. Всего лишь приятный вечер, не более того. Но что-то всё ещё не даёт покоя – только что? Закашлявшись от холода, она ускоряет шаг, нарушая ночную тишину глухим стуком каблуков.

– Совсем замёрзла – нужно поскорее вернуться домой и принять тёплую ванну, – говорит она сама себе.

– Вроде уже взрослая, а до сих пор верит, что кому-то нужна, – говорит он самому себе, глядя в сторону убегающей женщины, – хоть бы перцовый баллончик себе купила. Такую наивную может развести каждый, кому не лень, на всё что угодно.

Он чиркает зажигалкой, вдыхая дым очередной крепкой сигареты, и, покачав головой, мерно направляется в сторону своего дома.

«А почему так получается, – она задаёт вопрос самой себе, придя домой, склонившись над краном с бегущей водой, – почему меня снова оставили? Почему я постоянно болею, и снова поверила какому-то малознакомому мужчине?»

Погрузившись в тёплую ванную с головой, она выдыхает воздух и медленно открывает глаза. Тело плавно покачивается, а тусклый свет лампы делается размытым под пеленой воды. Медленно обхватив руками бортики ванной, она садится, обняв себя за колени, и задумчиво смотрит в сторону оставленного на стиральной машине мобильного телефона.

«Почему?» – вновь впивается в голову назойливый вопрос, оставленный без ответа.

В это же мгновение раздаётся сигнал пришедшего сообщения. Наскоро вытерев руки о махровое полотенце, она берёт телефон, немедленно открывая папку «входящие».

«Потому что ты боишься одиночества. Не благодари».

«Ты что, читаешь мои мысли???»

«Нет, я не экстрасенс. Я просто умнее тебя», – бегло прочитав текст, она бросает телефон в стену, и тот разлетается в щепки, ударившись дважды о запотевший кафель.

– Да что он о себе возомнил??? Разве можно так обращаться с девушкой, пусть и малознакомой? Откуда ему знать, кто из нас умнее, и в чём!

Вытеревшись мягким полотенцем докрасна и накинув на себя хлопковый халат, она возвращается в свою комнату и накрывает себя тёплым одеялом, улёгшись в постель.

– Ненавижу его! Бесит! Лучше бы дома осталась, – слабая возмущённая интонация голоса прерывается сухим кашлем, – теперь ещё и лечиться…

Поколотив подушку от переполняющих душу эмоций, она падает на кровать без сил, внезапно отмечая про себя, что мысли о нём, независимо от их содержания, продолжают растапливать давно угасший огонёк в груди, который невозможно с чем-то перепутать. Это не температура, не шалящие сосуды, и, тем более не какая-то сердечная болезнь. Только при мыслях о нём там, в груди, снова всё вспыхивает, не даёт покоя, что не может не раздражать.

«Ладно», – чуть остыв, говорит она самой себе, прикрыв глаза, -«Забудем. Забудем об этой странной встрече. Я уверена, у нас впереди ещё множество встреч».

Фетишизм

На бархатный свежий снег тихо ложились тени деревьев. Включались фонари, озаряя всё вокруг зловещим жёлтым светом. Темнота нависала над городом настойчиво и незаметно, даря всем влюблённым возможность почувствовать слепую бесконечность этой праздничной ночи. На календаре – четырнадцатое февраля, день всех влюблённых.

По узенькой улице медленно шагал домой маленький человечек. За тёплым серым шарфом трудно было рассмотреть его угрюмое лицо. Впрочем, оно никого не интересовало. У этого человечка словно не было ни носа, потому, что он уже давно никем не дышал, ни рта, потому, что он никогда ни с кем не разговаривал, ни ушей, потому что он никого не слышал и не хотел слышать. Природная бледность смешала его черты воедино, на его круглом личике выделялись только глаза. Этот человечек видел. Видел насквозь этот мир, как никто другой.

При рождении любящие родители дали ему красивое имя. Но теперь он его не помнил, потому, что окружающие обращались к нему редко, а если и обращались, называли его просто Пьеро, за его опечаленное неизлечимой тоскою лицо.

Пьеро шёл по заснеженной дороге, в его голове сплетались вереницы мыслей, обгоняя одна другую, постепенно превращаясь в острую головную боль. Повсюду гуляли влюблённые парочки, давя на него свои счастливым видом.

«Как же это глупо, – думал Пьеро, – как же они слепы, неужели в этом заключается настоящее человеческое счастье? Вот идёт девушка. Она красивая, стройная, вся такая хрупкая и изящная, как фарфоровая статуэтка. А этот толстый парень? Что он делает рядом с ней? Вероятно, у него много денег… Она продаёт свою молодость и красоту ему, в обмен на дешевые побрякушки и алкоголь. Да и зачем человеку, вообще кто-то нужен? Вот я один. И чувствую себя прекрасно. И не нужен мне никто. Уж лучше быть одному, чем с ними. И с такими же, как они, эти люди»…