Аркадий Клинов - Сила семейных уз. Почти достоверная история нескольких поколений одной семьи

Однако для мамы, как и для большинства евреев страны, желающих получить образование в условиях не афишируемой, однако легально утверждённой квоты для меньшинств, позиция местных властей не явилась непреодолимым препятствием. Мама не только успешно сдала вступительные экзамены, но и закончила университет в пятёрке лучших студентов их класса. Каким образом она сумела не только выжить, но и преуспеть среди такого рьяно-пылающего антисемитизма, объяснить не могу по очень простой причине – на эту тему мама говорила крайне редко. Иногда, мимолётом, она могла бросить несколько фраз о «кузистах», скорее националистах, чем патриотов страны. Либо могла вкратце рассказать о Корнелиу Кодряну и его «Железной гвардии», правом крыле Национальной христианской лиги защиты, основным родом деятельности которой в преддверии Второй мировой войны стало преследование евреев, как главных агрессоров всего христианского мира. Как маме удалось добиться успеха в таких условиях, для меня так и осталось загадкой. После окончания университета в 1937 году, мама устроилась на работу провизором в частную аптеку. Хозяин аптеки был румынский еврей и к маме он относился уважительно и доброжелательно. Работая в аптеке, она познакомилась с одним из клиентов, который стал за ней ухаживать. Через короткое время они сошлись и стали жить совместно, снимая две комнаты в центре города. Жили они пока не расписываясь, в гражданском браке. Были у неё на то свои причины. Её гражданский муж, ветеринар по образованию, высокий молодой человек довольно приятной наружности, по маминым рассказам оказался невыносимо ревнивым и подозрительным. Поначалу ей даже нравилось, что Фиме не безразлично, кто её подруги, как и с кем она проводит время, когда они не вместе. Однако чем больше проходило времени их совместной жизни, тем больше она стала ощущать его неослабевающий контроль. Он цеплялся к ней из-за любой мелочи, обращал внимание на то, как она одета, как смотрит и говорит с посторонними мужчинами, сколько раз улыбнулась или как отреагировала на любой пустяковый комплимент. А так как мама была необыкновенно красивой женщиной, «а-ля Софи Лорен», правда, в миниатюре, мужчины часто обращали на неё внимание. В конце концов мама решила, что им нужно расстаться. Понимая, с какой чрезмерной силой проявляется его желание единолично обладать ею, она пришла к выводу, что у неё не может быть другого выбора, как навсегда сбежать от мужа. Она попросила хозяина аптеки, в которой проработала всё это время без перерыва, дать ей отпуск, а мужу сказала, что после напряжённой учёбы и двух лет работы без отпуска хочет один летний месяц провести дома, сама, у родных. Муж возражать не стал, заметно успокоенный тем, что жена поедет на короткое время к родителям. Таким образом, сумев вырвать хоть частично временную свободу, мама вдруг чётко осознала, что для того, чтобы избавиться от ревнивого человека, она должна решиться на радикальные меры. В создавшихся условиях и ситуации в стране правильнее всего было бы уехать за границу. Тогда ей удастся расстаться с ревнивцем раз и навсегда. Она задумалась о том, что могла бы уехать в СССР. Причина, почему выбор её пал именно на эту страну, оказалась довольно простой. Она, как и многие другие, легко поддалась пропаганде, проводимой адептами марксизма. Советские радиостанции и газеты взахлёб рассказывали о том, что в ближайшее время они построят коммунизм в своей стране. Иными словами, пропагандисты обещали создать рай на земле. Немалую роль в решении мамы, конечно, сыграла и физическая территориальная близость двух стран. Их городок находился всего лишь в 90 км от Одессы, крупного портового города, раскинувшегося на берегу Чёрного моря. К тому же с русским языком у неё проблем не было. Аккерман время от времени входил в состав Российской империи, и, хотя после 1918 года город, как часть Бессарабии, перешёл в румынские владения, среди жителей их города было немало русских или русскоговорящих.

Фаня полюбовалась собою ещё раз, заглянув в висящее над камином прямоугольное зеркало, решительно прошла в гостиную, где собралась вся её родня. Во главе деревянного непокрытого стола сидел отец, статный и жилистый худощавый мужчина среднего роста, в возрасте 55-57-ми лет. Красиво обрамлённые длинными ресницами его тёмно-карие выразительные глаза, моментально привлекали внимание незнакомца, заставляя непроизвольно дольше чем обычно изучать лицо этого человека. Он обладал чуть ли не по-женски полными, бордового цвета губами правильной формы, из тех, что средневековые художники рисовали «луком Купидона», что делало его вполне привлекательным даже в таком немолодом возрасте. Одет он был в чистую белую льняную рубашку. Гладко выбритый, отец навряд ли производил впечатление человека, привыкшего к постоянному физическому труду. Чуть поодаль, по бокам стола, друг напротив друга, сидели две сестры, старшая Аня, замужняя, с пятилетним ребёнком на руках, младшая сестра Регина, пока не замужем. На противоположной стороне примостилась их мама, Ента. Жили они в стареньком, но ещё добротном одноэтажном доме из 4-х комнат, что достался им от родителей отца, а тем, в свою очередь от их родителей, тоже по отцовской линии. Собралась семья по просьбе Фани. Накануне она заявила матери, что собирается уехать за границу. Навсегда. В Советский Союз. В доме начался переполох. Каждый пытался высказать своё мнение. В основном все придерживались мнения, что шаг этот не только неразумный, но и чреват всякими неожиданными последствиями. Каждый выдвигал свои, казалось бы, логичные и оправданные умозаключения. Фаня не соглашалась ни с одним из них. Потому и решила, что правильней всего будет, если они соберутся все вместе и каждый выскажет свою точку зрения. Она понимала, что это ей даже необходимо для благоразумного вывода и самоуспокоения.