Дмитрий Кудрец - Небеса подождут

***

Я медленно открываю глаза. Какой странный сон. Странный и нелепый. Я пытаюсь подняться, но всё моё тело обмотано простынями, словно саваном. Или это бинты? Если это бинты, то это был не сон. Значит, меня действительно сбила машина. Я пытаюсь приподнять голову, чтобы осмотреться, но шея не слушается. Голова безжизненно падает на подушку. Сказываются последствия аварии.

Я пытаюсь сосредоточиться и оценить своё нынешнее положение. Скорее всего я нахожусь в больнице, а те вчерашние скорее всего врачи. Хотя почему они разговаривали не по-русски? Наверное, это были студенты-практиканты. Какие-нибудь арабы или туркмены. Ну да бог с ними! Главное, что я жив, что всё обошлось…

Обошлось ли? Я прислушался к биению сердца. Так! Бьется, значит, жив. Голова не болит – это хорошо. Боли и неприятных ощущений я тоже не чувствую. Тоже неплохо. Хотя меня вполне могли накачать обезболивающим или наркотиками. Руки-ноги? Вроде на месте. Вроде целы.

Я пытаюсь пошевелиться. Тугие повязки сковывают меня. Значит, мои дела не так уж и хороши. Перелом и, возможно, не один. А если позвоночник? Это же неподвижность до конца жизни. Нет. Не хочу об этом думать. Всё хорошо. Всё будет хорошо. Должно… Обязано…

Я прислушался. Тишина угнетала. Почему ко мне никто не приходит? Почему нет Ани с Марусей? Наверное, ещё рано, ещё не приёмные часы… Или всё-таки авария была страшной и я теперь в реанимации весь в гипсе. Но тогда где врачи и санитары? Или ещё не настало время для обхода? Интересно, сколько сейчас времени? Какой день? Утро или вечер? А впрочем какая разница. В моём положении остаётся одно – ждать. Ждать и надеяться на лучшее.

Я зеваю. Глаза слипаются. Наверное, сказывается действие лекарств. Я зеваю снова, закрываю глаза и засыпаю.

***

Спал без снов. Безмятежным и беззаботным сном младенца.

Открываю глаза и снова вижу над собой эти незнакомые рожи. Я пытаюсь их разглядеть, но перед глазами висит сизая пелена, словно густой туман обволакивающая всё вокруг. И сквозь неё смутно проступают неясные очертания людей и предметов. Только этого не хватало! К переломам ещё и потеря зрения! А может это тоже последствия аварии и со временем всё восстановится? Со временем… Как надоело ждать!

Я прислушиваюсь к монотонному бормотанию. Что за язык? Не русский – это точно. Арабский? Китайский? Нет, не похоже. Немецкий? Тоже нет. Похож на английский, но не разобрать ни слова. Какое-то бульканье вместо слов. Словно рот набит ватой. Что они там говорят? Дарлинг, бэби… Точно английский. Но причём тут бэби? Или они так друг друга называют? Хотя какое мне дело. Как хотят так пусть друг друга и называют, лишь бы поскорее меня выпустили отсюда или сняли эти осточертевшие повязки.

Я снова пытаюсь пошевелиться или повернуться на бок. Лежать на спине мне надоело, но мои попытки вновь оказались безуспешными. Наблюдая за моими тщетными потугами, английские практиканты заулыбались.

«А что б вас! Только и знаете, что улыбаться. Могли бы и помочь! Спинку, к примеру, почесать, а то я до неё не достаю…» – беспомощность выводила меня из равновесия.

Мои мольбы были услышаны. Я почувствовал, как мне в рот начали совать детскую бутылочку. Фу! Молоко! Я пытаюсь выплюнуть, но настырные руки снова суют мне ненавистную бутылку. Я недовольно верчу головой. Это срабатывает. Бутылочку убрали. На смену ей ко мне потянулись руки. Огромные руки. Что это? Оптическая иллюзия? Или после аварии я утратил возможность нормально воспринимать окружающий мир?

Непомерно большие руки подхватывают меня и приподнимают над кроватью. Забавно! И как они это делают? Никаких подъёмников, никаких канатов. Левитация? Нет, это из области фантастики. А здесь реальный мир. Не такой, к которому я привык, но вполне реальный.

Я удивлённо хлопаю глазами. Как высоко! Оглядываюсь по сторонам. Белый потолок, обои в цветочек… Стоп! Какие обои в больнице? Или это не больница? Тогда где я? Неужели это сон? Нелепый и чудной сон. Но я ведь не сплю. Точно не сплю. Тогда откуда это странное ощущение, словно я снова стал маленьким, уменьшился в несколько раз.

Я ощущаю толчок, затем ещё. Да не трясите так! Ещё уроните! Я безвольно мотаю головой, замечаю в углу зеркало, а в нём женщину с ребёнком на руках. Что это? Наваждение, мираж или явь? И когда это всё кончится? Как же мне всё это осточертело! Это беспомощное состояние, эти непонятные ощущения, эти неправдоподобные видения. Я вновь пытаюсь пошевелиться, высвободиться и вдруг осознаю, что этот ребёнок на руках и есть я. Я – Константин Яковлев, неизвестно какими силами, внешними или потусторонними, уменьшенный до неимоверных размеров, превращенный в новорожденного ребёнка, начавший своё существование заново.