Светлана Комракова - Редкий случай

– Так у меня денег нет!

Наступившая тишина позволила Полине повернуться: парня не было, матушка что-то записывала в свои тетрадки. А Полина подумала: «И правда, кому нужен такой зять, у которого даже и на свечку денег нет!»

Отдала матушке готовые записочки, поставила свечи, помолилась. И выходя из храма, с удивлением обнаружила, что голова болеть перестала. Магнитная буря прошла?

Когда болеют дети, волнение неизбежно. А когда детей больше одного, волнение перманентно. У меня сын старше дочери на 3 года. И когда они оба ходили в детский сад, то болели разнообразно: то оба сразу, то по очереди. То заболевал сын, а в день его выписки заболевала дочь. Или только выздоравливала она, как сын приносил из сада новую инфекцию. Круговорот! И к сожалению, не обходилось без осложнений.

У дочери появился диагноз под вопросом, «инфекция мочевыводящих путей». Мы с ней довольно регулярно посещали специалиста – нефролога, и не менее регулярно сдавали анализы.

Вот и в тот день, выйдя из детской поликлиники и стоя на автобусной остановке, я прокручивала в голове указания врача. Вошла в довольно загруженный после рабочего дня автобус, чтобы ехать домой. Ехала стоя, все места были заняты, и думала, где купить рекомендуемые врачом сборы лечебных трав, когда приходить на прием и в какой день сдать анализ на следующей неделе. Получалось, что на следующей неделе это возможно только в среду.

Автобус повернул вправо к моей остановке, я стала пробираться к выходу, вежливо спросив стоящих впереди пассажиров громким преподавательским голосом:

– Вы выходите на следующей неделе?

Сначала я не поняла, откуда такой странный шум, а это оказался смех! Весь автобус дружно смеялся, а затем пассажиры стали комментировать, кто и где будет на следующей неделе. Выходя из автобуса, я тоже смеялась. Кто-то даже поблагодарил:

– Спасибо! Повеселили!

Перед поступлением в 1-й класс диагноз с моей дочери сняли, и в школе мои дети стали болеть гораздо реже. Сын, правда, не переставал удивлять: то осложнение на уши – отит, то краснуха, причем два раза. Хотя обычно ею болеют один раз. Но в первый раз у мальчика была высокая температура, а во второй температуры практически не было, зато сыпь начиналась с лица, и потом сползала вниз. А дочь не заразилась от брата ни разу. Хотя девочкам краснухой лучше переболеть в детстве или не болеть совсем.

Время шло, дети закончили школу, поступили в институты и чувствовали себя вполне взрослыми. Особенно дочь. Ей не нравились родительские ограничения, хотелось все решать самой, она дерзила и перечила, и рвалась уйти из дома в самостоятельное плаванье. Мы с мужем все же нашли доводы и убедили ее сначала достичь совершеннолетия, 18-ти лет, именно до этого возраста за детей несут ответственность родители, а потом уже, пожалуйся, – в самостоятельную жизнь.

Пасмурным майским утром в свой день рождения, когда наконец-то ей исполнилось 18 лет, дочь позвала меня в свою комнату каким-то странным голосом:

– Мам, посмотри, что это? – и повернула ко мне лицо.

Оно все было покрыто сыпью!

– Краснуха, – поставила я диагноз.

Дочь зарыдала. Болезнь заразная, идти в институт, праздновать день рождения нельзя, а еще и с такой «красотой» – невозможно.

Вызванный врач подтвердил мой диагноз и добавил:

– Сыпь будет спускаться вниз. Когда сойдет с ног, можно считать, что человек не заразный.

Дочь сидела дома, готовилась к зачетам, ждала, когда сползет сыпь, и шила себе длинное до пола платье, дабы прикрыть остатки сыпи на ногах, когда пойдет на зачет.

А я ее лечила, кормила, и впервые в жизни радовалась тому факту, что заболел мой ребенок. Потому что за эти дни дочь ни разу не вспомнила о своем желании уйти на вольные хлеба, и так и осталась в семье до замужества.

Год 1995 относится к периоду перестройки. Изменения в жизни нашей сраны происходили во всех сферах жизни. Появлялись рынки, продуктовые и мелкооптовые, менялись цены, которые росли и доросли до нескольких тысяч рублей за пару туфель. Зарплаты с такой скоростью не увеличивались, но менялись условия работы.

Например, конструкторское бюро, где трудился мой муж, стало активно сотрудничать с американской фирмой по поставке оборудования. В Москву приезжали американские специалисты, наши – летали в Америку. Велись переговоры, подписывались документы, словом, процесс был вполне активным. И самым активным представителем американской стороны была энергичная, яркая дама по имени Белла, прекрасно говорившая и по-английски, и по-русски, так как являлась нашей бывшей соотечественницей, которая эмигрировала с родителями еще в 70-х годах.