Михаил Дорошенко - Жемчужина во лбу

– Мы – чешские подпольщицы, – начинает одна из дам, – а она бывшая надзирательница женского концентрационного лагеря. Она нас спасла. Я известная актриса. Снималась в чешском эротическом фильме, за что меня полюбил Геббельс. После его вызова к Гитлеру, ему было предъявлено обвинения в любовной связи с неарийской женщиной. Он спрятал меня в этом замке, чтобы, если бы я ему изменяла, то хотя бы с женщинами. Мы здесь скрываемся от всех. Если вы – англичанин…

– Я вас проверял на лояльность. Честно говоря, я – француз. Маркиз де Караба, известный писатель, кстати. Я вынужден был бежать в Германию от преследования патриотов. Мне многое пришлось претерпеть. Меня заставили, в частности, принять участие в охоте на человека в качестве… человека. Тут война идет, государства рушатся, а им вздумалось игры устраивать. Я скрываюсь, они меня ловят. Они – это Геринг с компанией. Какие-то дамы мне помогают, но они оказываются подсадными утками. Мне едва удалось бежать, а тут, как назло, попадаю в замок барона фон Мерц…

«Я пригласил вас в замок, господа, – объявляет генерал фон Мерц, восседающий во главе стола, – чтобы провести с вами сто двадцать дней. Возможно, война закончится уже через несколько дней. Никто, однако, не знает о том, что мы здесь. Вход через тоннель на ту сторону горы сейчас будет взорван. Здесь уже не Германия, но еще и не Швейцария. Мы нигде, господа! Сейчас мои сотрудники привезут последних исполнителей, и мы начнем представление. В чем, вы спросите, цель нашего совместного пребывания? Вы будете рассказывать, а я оценивать ваши рассказы. Если очередной рассказ мне понравится – вы будете вознаграждены, если нет – наказаны. Вы – моя Шехерезада, господа. А вот и давно ожидаемые гости. Садитесь, мадам, и вы, герр режиссер. Познакомьтесь, господа, – обращается генерал к гостям, сидящим за столом, – перед вами всеми нами любимая актриса Анна Карабасофф и наш друг режиссер Кирсан о … Ахмед. Поправьте меня, если ошибся».

«Аламед», – поправляет его Кирсанов.

«Я пошутил, намекая на его славянское происхождение. Мы с ним познакомились в Каренхалле на премьере его фильма „Боги… э… жаждут“. Вот именно, жаждут, что годится для эпитафии… опять пошутил… посвящения, разумеется. Чтобы вы окончательно уяснили, что происходит, выслушайте нашего гостеприимного хозяина».

«Как вам известно, замок стоит на склоне горы на границе между Швейцарией и Германией. От взрыва упавшего на гору самолета каменная плита, на которой стоял замок, сползла вниз по склону, и мы оказались во владениях барона фон Мерца – генерала СС, иезуита, мастера ложи Сияющих Братьев, а также Кинжала и Розы, ученика Кроули…»

«Гурджиева и прочая, и прочая…»

«Обнаружилось множество скрытых нитей, которые связывают присутствующих посредством членства в различных ложах, орденах и сообществах. Мы с генералом предлагаем считать происходящее инициацией. Наша цель – привлечение людей противоположных взглядов к участию в деле создания общества, залогом единства которого станет круговая порука участников.

– Чтобы вы не подумали о том, что я исключаю себя из процесса, расскажу увлекательную историю. Полковник СС получивший столь высокое звание в возрасте двадцати восьми лет, а в житейском плане оставшийся на уровне юноши, заставши как-то свою жену… на восемь лет моложе его, но несравненно более опытную… со своим адъютантом в интимной позе, застрелил их обоих. Он уже приставил горячий ствол к виску, но, взглянув в зеркало, передумал и отправился в замок своего начальника. Выслушав горькую исповедь подчиненного, генерал усмехнулся и, будучи старше его по званию и житейскому опыту, посоветовал прежде всего успокоиться и отправиться на охоту, чем подчеркнул незначительность происшедшего события. Не теряя время на бессмысленную в данном случае стрельбу в кабанов, они залезли на дуб, выгнав какую-то птицу из гнезда, и генерал предложил взглянуть на замок в бинокль. Полковник взглянул и обомлел. Жена генерала в шляпе с вуалью и более ни в чем, опираясь руками о подоконник, принимала ласки от… как вы думаете, от кого?

– От слуги.

– Не угадали – подруги. Если стрелять всех неверных жен, заявил генерал, то земля через год опустеет безо всякой войны, а посему ничего другого не остается, как ответить им тем же. Памятуя о том, что генерал обещал замять скандальное дело, полковник вынужден был подчиниться вожделению своего командира. Взглянув напоследок в сторону замка, он замер от удивления, ибо замок предстал перед ним, как бы сотворенным из дыма, а дым, сохраняя детали украшения фасада, поднялся в воздух и рассеялся. Полковник очнулся от боли, которую причиняли ему два впившихся в ребра сучка, которые на самом деле оказались крюками, на коих он был подвешен в подвале гестапо за участие в заговоре Штауфенберга против фюрера, поскольку так и не смог сделать вывод из наставления.