Ирина Фьелльнер Патлах - История о том, как я сошла с ума…

Имена некоторых персонажей изменены.

Голова трещала и закипала, как старый пузатый самовар. Мысли толпились, шумели, толкали друг друга. Я едва успевала записывать. Тексты для книги, тексты для Фейсбука, тексты в копилочку для будущих книг, идеи для эфиров. Искра с Хлое уже потеряли надежду привлечь к себе внимание: я строчила, как пулемёт, и они вяло пихали друг друга, пока не задремали дружно и сладко.

– Ира, поехали со мной на Ибицу на фестиваль сальсы.

Голос Хамины зазвучал откуда-то издалека. Я стряхнула нелепый вопрос с ушей, как паутину, и продолжала писать.

– Поедешь? Там будет здорово.

Мой волчий взгляд иcподлобья говорил красноречиво, что я думаю по поводу этой идеи, и как мне приятно, когда меня вытаскивают из потока.

– Ты мне мешаешь, – стиснув зубы, пробурчала я. – Мы ж договаривались, что когда я работаю, ты меня не отвлекаешь.

На извинения и сожаления ушло ещё минут 10. Тексты писались до тех пор, пока мысли не покрылись туманом, а шея и рука занемели.

Пауза была неизбежна. Хамина опять оказалась рядом. Она ласково и настойчиво смотрела на меня.

– Поедем?

– Куда?

– На Ибицу. Там фестиваль сальсы. Я ездила уже несколько раз в разные страны. Это здорово! Вот увидишь.

– Какая ещё сальса? Какая Ибица? Ты что, с ума сошла? Мне работать надо! Я и так едва успеваю.

Раздражение росло. В голове не укладывалось: как можно не понимать, отпуск у меня кончился. Да, он был безумным, и я не отдохнула. Но он кончился, и у меня планы. Работа, в конце концов. Любимая. Мне надо срочно дописать книгу о Фейсбуке.

Я стряхнула с себя ещё раз самый, наверное, нелепый вопрос, который услышала за последнее время. Ибица, сальса… Где я, и где всё это? Поёжилась, представив себе шумные тусовки и вернулась к своим делам.

Планы. Они расползались кто куда, как лебедь, рак и щука. Времени категорически не хватало ни на что. Приезд старой подруги окончательно разрушил то, что раскачалось и пошатнулось за время безумных летних приключений. Они прилетели как ураган и перевернули многое вверх дном. Я вздохнула и решила сменить род деятельности. Занялась ревизией планов. Они то грозно и укоризненно, то грустно смотрели на меня…

Ощущение, что я окружена со всех сторон, и земля уходит из-под ног, усилилось. Я так много работала с этим ощущением несколько лет назад и, казалось, что одержала окончательную и бесповоротную победу, поняв мотивы своей прежней перегруженности. Но урок, как чёртик из табакерки, выскочил снова. Надо что-то опять менять. Кардинально. Я это уже чувствовала давно, но не хотела вникать во все это.

Хамина опять подошла и спросила о чём-то другом. Я услышала скрип собственных зубов и готова была взорваться. Каждый день мы говорили о том, что мешать мне, когда я работаю, нельзя, и история повторялась день за днём, по несколько раз в день.

Я глубоко вздохнула и решила взглянуть на ситуацию с другой стороны… Поискать скрытые в ней ресурсы и подсказки. На дуэли столкнулись два подхода, две ментальности: европейская и восточная.

Я с детства кожей и всем нутром чувствую время, хоть и родилась 10 апреля в Средней Азии, где оно (время) тогда особой ценностью не считалось. Хамина родилась 9 апреля 14 лет спустя в Африке, в Бурунди и с 10-ти лет живет в султанате Оман. Время там сущая условность. Нет-нет, конечно не для всех, но для многих.

Легче переносить вечную испанскую маньяну мне помогла жизнь в нескольких странах Персидского залива. Особенно, в Омане – самая спокойная и тихая. К странным отношениям со временем у Хамины я привыкла. Меньше, чем на полтора часа, она редко опаздывала. Мы это знали и никогда не ждали её к сроку. Но одно дело Оман и встреча за ужином, вечеринки, а другое – Европа и планы. Мы с ней прекрасно сосуществовали и в Бахрейне, где она навещала нас, и я особо никуда не спешила. Здесь это стало испытанием.

Она вообще никогда и никуда не торопится. Даже на самолёты, которые спокойно улетают без неё. А я не умела опаздывать даже на свидания. По мне можно проверять часы. Приходить на несколько минут позже я училась специально… Мысль о совместной поездке приводила в ужас. Уже не говоря о сальсе и Ибице…

Но ведь должен здесь, во всей этой ситуации быть какой-то смысл?!

– Тоби, неужели она не понимает, что это безумство? Информации о фестивале нет, там будет дикий шум и бардак. И ритм жизни у нас разный, – горячо убеждала я мужа и заодно саму себя.