Михаил Метаков - Нефтеюганский излом

Однако не стоит думать, что столь насыщенная и разноцветная гамма человеческих судеб и языков складывалась в радугу, которая играла всеми своими красками на нефтеюганском небосклоне. Житейская атмосфера, как и переменчивая северная погода, никогда не бывала безоблачной.

Первые облака на этом первозданном небосводе показались, когда летом 1964 года на старом колесном пароходе «Пятый Октябрь» в поселок из Омска привезли первую партию «химиков». Это были условно освобожденные заключенные, которыми хотели восполнить образовавшийся к тому времени большой дефицит рабочей силы на нефтяных промыслах и новостройках.

Звали их «химиками» вот почему. В те годы перед страной стояла задача ускоренного развития химической промышленности и центральная власть приняла решение о масштабном использовании на таких стройках народного хозяйства заключенных с примерным поведением. Как раз в то же самое время в Тюменской области возник мощный нефтяной бум, требовавший максимального привлечения и использования дешевой, тем более, вот такой – почти крепостной, полусвободной рабсилы. Поэтому солидная часть условно освобожденных «химиков» была в срочном порядке переброшена в новые нефтедобывающие регионы.

Безусловно, это не могло не повлиять на общую атмосферу-обстановку в Юганске. Одной из первых жертв пала наша любимая охотничья собака, мохнатая и доверчивая западно-сибирская лайка по кличке Урал. Мы нашли четвероногого друга убитым и подвешенным на куске веревки в цементном складе недалеко от «Пятого Октября». Видимо, кто-то из прибывших условников был собачьим гурманом или решил каким-то образом полечить свои болячки. Потом еще много собак пропадало в поселке – хозяева стали держать их на привязи, иначе не с кем будет ходить в тайгу на охоту.

Родители и учителя взяли под плотную опеку детей и подростков. Если мы еще вчера весело гуляли и бегали по поселку или сообща помогали единственному участковому искать в сугробах заброшенный туда табельный пистолет, отнятый у милиционера загулявшими геологами или строителями, то теперь наша вольница кончилась.

Не все «химики» вели себя спокойно. Первые партии были исключительно мужскими с преобладанием молодежи и это сразу сказалось на поселковом «женском фронте». Какой-то умник из высокого начальства решил исправить такое положение и следующей навигацией в поселок была доставлена женская партия условниц. Что тут началось – Содом и Гоморра! Кончилось тем, что почти весь женский «химический» пол вскоре был вывезен в неизвестном направлении и сразу стало легче.

Семейным условникам разрешалось выписывать жен с детьми и в таких случаях все было в порядке – подавляющее большинство из них впоследствии стали уважаемыми горожанами, обрели здесь свое человеческое счастье, подняли на ноги детей и внуков. А вот молодые «химики» доставляли много хлопот, с ними часто не справлялась даже спецкомендатура, срочно расквартированная в поселке. К таким «авторитетам» потянулись местные хулиганы, участились драки и другие небезобидные шалости.

Был случай, когда я и мой старший брат заметили его девушку в компании уже подвыпивших парней из условно освобожденных. Брат хотел вызволить ее, но ему не дали. Один здоровенный бугай кинулся на брата, но я схватил стоявшую у стола пустую бутылку и со всей силой ударил его по бритой голове. Он упал, мы с братом бросились к лодке, спрятанной недалеко на берегу и еле-еле ушли от погони. Потом мы встретились с этим громилой, он узнал меня, одной рукой легко поднял в воздух, подержал на весу, но вдруг неожиданно засмеялся, спросил как зовут, похвалил за смелость и отпустил.

Нередко среди «химиков» попадались и бывшие профессиональные спортсмены. Судимы они были в основном за случайные конфликты с применением физической силы, никогда не хватались за нож и не были отпетыми уголовниками. Они с удовольствием занимались с нами боксом, борьбой, штангой, учили играть в футбол и хоккей, помогали сооружать спортплощадки и ледовые катки, бегать на лыжах. Такие из них как боксер Масев Николай Михайлович, хоккеист Смирнов Юрий Михайлович и другие надолго останутся в памяти благодарных нефтеюганцев за вовлечение их детей в спортивную жизнь вместо опасных похождений.

Даже известная на весь поселок буйная баба Шура – признанная хозяйка знаменитого поселкового «пятака» – в прошлом блестящая прима балета, а здесь рядовая уборщица и дворник, не просто проживала на улице Культурной, которой, как говорила, и дала название. В своем маленьком, но всегда чистом вагончике она иногда собирала детей и мы, открыв рот, слушали увлекательные истории из жизни наших и зарубежных звездных служителей искусства.