Мария Робэль - Реконструкция

Мягкими, почти нежными, но уверенными движениями она направила его к выходу.

– Пять часов большого удовольствия сегодня, как и всегда, а теперь, этой дурацкой историей с полотенцем ты готова перечеркнуть все?? – уже стоя спиной к входной двери, не унимался Эдвин.

– Я не хочу этого слышать, – мягко, но по-хозяйски (хозяйкой квартиры все же была она) сказала она.

– Конечно, ты не хочешь этого слышать – потому, что ты знаешь, что делаешь глупость, – уже теплее, но все еще негодующе произнес он.

Своими волшебными движениями она направила его корпус вправо:

– Ты отличный любовник, и это все. Уходи. Уезжай в свою пустыню, – он не верил своим ушам. Повисла короткая пауза – он страшно обиделся и растерянно произнес:

– Да, но чтобы уйти, мне нужно сначала найти ключи от машины, – он рылся по карманам, и кажется быстро нащупал их.

– Телефон не забыл? – привычно любезным тоном спросила она

– Почему ты спрашиваешь? Тебе же все равно, – съехидничал в ответ он.

– Это для тебя, – был неожиданный ее ответ, – чтобы ты больше не возвращался.

Он вышел за дверь в темноту коридора, направился к лифту, и перед тем, как она успела закрыть дверь, она услышала:

– Ты что – шутишь? – он до сих пор не мог поверить тому, что только что услышал. Французский замок спокойно защелкнул дверь, правда вернуть ключ в скважину она смогла только с третьей попытки. И как оказался этот ключ в ее руке – она не знала, была лишь уверена в том, что поступила правильно, и поэтому сразу после «вечернего правила» уснула как младенец.

Такова любовь

Утренний рейс L… с Эдвином на борту отправился за 14029 км прочь от нее, в Кейп-Таун, а оттуда, проехав 1500 км на автомобиле, Эдвин направился в Намибию, в «свое убежище» – маленький арендованный домик, похожий на арт-объект, прямо посреди пустыни. Так он проживет там 10 дней. И возможно, даже будет счастлив – в пустыне всегда восхитительно прекрасное ночное небо, усыпанное невероятно крупными звездами, даже трудно поверить, что такое возможно увидеть невооруженным взглядом – стоит лишь только избавиться от иллюминации городов и соседних домов на многие километры вокруг.

Странно, подумала она, проснувшись, и почему вчера днем, когда они только что приехали к ней, он, совершенно без повода, сказал:

– Если я не буду писать тебе до моего возвращения, до середины апреля – это значит: я либо умер, либо ненавижу тебя, – в тот момент она готовила что-то вкусно-быстрое и от неожиданности услышанного замерла и, на мгновение, полуобернулась к Эдвину, будто желая удостовериться, он ли только что произнес эти слова. Эдвин подошел сзади, заключив ее изящную спину в уютные объятия и сконцентрировался на аромате ее кожи, пленительно оттененным нотками калабрийского бергамота, граната и абсолю жасмина – такой знакомый, терпкий, коктейль, непостижимым образом затрагивавший самые глубинные струны его души.

– Что ты делаешь? – невинно-томным голосом (и как в ней сочетаются эти противоположные определения?) спросила она, интуитивно отзываясь легкой податливостью тела на скольжение его носа по ее плечам и шее.

– Я стараюсь запомнить твой запах, чтобы увезти его с собой.

– Чем сильнее он тебя любит, тем дальше должен от тебя находиться. Сильно любя тебя он становится сильно уязвим энергетически ты разрушаешь его. Поэтому, каждый раз, когда он хочет уйти – отпускай его.

– Как странно… я отпускаю, а что мне остается делать, я ведь люблю его и желаю всего хорошего… Откуда такой странный эффект от любви?

– Не от любви в принципе, а именно от любви к тебе – сказала гуру. Анжелика опустила глаза и затихла всем существом, казалось, она перестала даже дышать – ее мир растворился, распался на атомы, и она была готова сию минуту последовать за ним – исчезнуть в небытие – будто никогда ничего и не было: ни ее, ни Эдвина, ни их странной дружбы с Дэвидом. Так исчезают иллюзии – одномоментно, открывая, расчищая, если нужно, пространство для плодородного ничто, готового в любой момент заполниться новыми иллюзиями или реальностью.

– Но как же, – взмолилась Анжела – получается, что меня вообще нельзя любить?

– Можно, – ответила гуру, – но только как ты сама, безусловной любовью, а он такой не знает – у Дэвида не работает Юпитер. Эта планета в его натальной карте – спящая, и она будет работать, только если ее разбудить.