Елена Сперанская - Фантастические приключения детей. Сказочные путешествия

Удачливые Сёма и Ниночка тоже залили костёр водой. Они вернулись к родителям, чтобы отдохнуть и показать, что они нашли в земле.

– Это, по-видимому, золотые монеты времён Александра Македонского, – предположили родители, внимательно изучив находку. – Отнесём клад в археологический музей. Там нам скажут точнее.

– Вероятно, это те самые золотые статеры, выдаваемые самим полководцем своим генералам и боевым офицерам за подвиги в сражениях или врученные в дар высокопоставленным весталкам, верно предрекающим окончательную победу над противником, – предположила мама, изучавшая нумизматику в университете. – Здесь даже стоит подпись «Александр».

Дети от удивления открыли рты. Они не ожидали, что окажутся владельцами такого несметного богатства, уходящими своими корнями в древние века.

– Значит мы не сможем оставить этот клад себе? – с грустью спросил Сёма неожиданно. – Обидно…

– Нам дадут хорошее вознаграждение за эту находку, – успокоил его папа великодушно. – Мы сможем ещё раз приехать сюда покататься на лыжах и санках.

– Здорово! – обрадовалась Нина. Она хорошо научилась одна, без поддержки кататься на лыжах с горы, красиво поворачивать и тормозить, оставляя за собой белое облако снега.

Вскоре родители отнесли клад в археологический музей, где их отблагодарили памятным дипломом, им рассказали значение этой находки, высоко, по заслугам оценив сделанное научное открытие. Пригласили приезжать к ним почаще всей семьёй, выделив в дар бесплатные апартаменты на долговременное пользование.

– Вот видите, как всё благополучно закончилось: вы спасли селение от нападения ведьмаков и нашли очень ценный клад, уходящий в древние века, примерно в 336—323 годы до нашей эры, – констатировала мама, так как разбиралась в истории.

– А мы получили хорошее вознаграждение за вашу находку, и теперь все вместе можем чаще приезжать в эти красивые места на отдых, – подвёл итог папа.

Радости детей не было предела.

Затевая новое кровавое преступление, зловредный колдун Визард не успокоился. Он постоянно накалывал пауков, тараканов, мух и мокриц на ниточку, сушил у себя под кроватью. Потом толок этих высушенных насекомых в ступе и размешивал с водой, предлагая вместо перца тем, кто к нему наведывался, чтобы получить рецепт от бессонницы или несварения. Частенько он записывал другие свои наиболее изощрённые рецепты в большой талмуд, хранящийся у него под столом в пыли и паутине. Изредка извлекая из-под стола эту толстую книгу, переворачивая страницу за страницей, он разыскивал рецепт вечной жизни, что было его самым сильным желанием – никогда не умереть.

В итоге, наконец, он понял, что надо съесть и выпить все записанные в талмуде рецепты сразу, тогда вечная жизнь явится к нему обязательно. Поэтому он трудился не покладая рук, днём и ночью, изготовляя рецепт за рецептом, выливая и складывая все ингредиенты в одну десятилитровую, стеклянную бутыль, дожидаясь, когда же наступит тот долгожданный момент, чтобы он смог начать принимать этот «Эликсир вечности» – так он назвал свое ядовитое снадобье. Но ещё было очень далеко до последней страницы, так как талмуд был исписан весь от корки до корки.

Алхимик не сидел сложа руки, а нашёл еще одну свою поборницу – названную сестру и старую приятельницу – толстушку Утицу со своей племянницей Халдой, которая была замужем за каждым из ведьмаков по очереди. Проживали ведьмаки в болотах, прячась от людских глаз.

Крикливая Утица тут же явилась к нему одна, когда получила приглашение Визарда от крысы. Накрытая большим, клетчатым платком с кистями, в коричнево-красных резиновых ботиках, шаркая и переваливаясь с ноги на ногу, громко крякая при каждом шаге, чтобы пожаловаться, что наступили плохие времена для воровской династии, Утица зашла к Визарду в комнату без стука, принюхиваясь к каждому флюиду, дующему ей в лицо.

Навстречу вылетело бесчисленное множество комаров и ночных бабочек. Они облепили нос Утицы, который моментально распух, вытянулся, стал красным и твёрдым, как настоящий клюв у птицы, а сама она тут же превратилась в большую, лохматую, дикую утку с перепончатыми лапами.

– Забыл свою старую подругу Утицу, – стала ворчать Утица, стоя у открытой двери его комнаты.

– Нет. Помню. Ты очень похорошела, растолстела. Принесла мне лекарство и спички, что я тебя просил?

– Спички принесла, а лекарство принесу в следующий раз. Так устала добираться до твоего дома. Слышала, что ты остался без поддержки, – закрякала Утица, как бы вспархивая внутрь, перепрыгивая через порог входной двери, на всём ходу влетая в захламленную комнату колдуна и усаживаясь в его драное кресло с вылезшей наружу пружиной, пока Визард собачился сам с собой относительно сквозняков, собирался включить свет, зажигал от спичек спиртовку, стоящую на полу около плитки, чтобы получше рассмотреть, появившуюся у него на горизонте, старуху Утицу.