Елена Удачина - Пескин дом. И это все они, собаки!

Многие эмоции собаки перенимают от хозяина. Венгерские исследователи выяснили, что щенок, входя в семью, просто наблюдая за владельцем перенимает правила общежития и эмоциональную «начинку» хозяина.

Важный нюанс – бОльшая часть эмоций собаки проявляется именно в семье, где собаку любят и позволяют ей некоторые вольности в поведении – то есть, не подавляют и не требуют жесткого подчинения. И не в собачьей стае – потому что правила общения собак между собой иные, нежели чем с человеком. Внутренний мир собаки показывается только при тесной связи владельца с питомцем.

Кстати, это же подтверждают наблюдения моей приятельницы Инны, посвятившей всю свою жизнь работе в приюте. Когда ее мужу удалось построить дом, она первым делом наставила там вольеров (потому что в приюте уже не было мест, а новые собаки все прибавлялись). Она говорила, что когда ей звонили «усыновители» и благодарили за прекрасную собаку, которую она им отдала, и перечисляли все то, чем питомец их удивляет, она искренне удивлялась – у нее собака так себя не показывала.

Я думаю, что в этой ситуации собаку в приюте можно сравнить с воспитанником детского дома. Там детей много, и воспитатели не уделяют много внимания каждому. Общение носит отрегулированный системный характер, поэтому полностью характер подопечного раскрыться просто не в состоянии. Тогда как в любящей семье ребенок открывается полностью. И собака тоже.

Физиология

Как собака может общаться с человеком? Практически, только мимикой, потому что лай двуногие, к сожалению, не понимают и освоить не могут. Отчасти из-за этого, отчасти для того, чтобы человек воспринимал собаку как дружелюбное, привлекательное создание, у хвостиков развились мышцы, которые у волков есть только в «зачаточном» состоянии.

Эти мышцы позволяют собакам приподнимать бровки и делать большие глаза. Подобные мимические жесты вызывают у человека подсознательную реакцию, как на что-то хорошее, безопасное, требующее положительной реакции и заботы. Возможно это повлекло за собой гормональную подстройку собаки и человека, обнаруженную японцами. Большие глаза у человека ассоциируются с ребенком, поэтому у человека взгляд глаза в глаза вызывает выработку гормонов нежности, как к своему ребенку, а у собаки – гормонов нежности и любви.

Таким образом, в результате общения с человеком у собаки развились мимические мышцы. Это открытие немало удивило ученых. Они считают, что процесс начался примерно около 33 000 лет назад, но более точную датировку давать отказываются, потому что в захоронениях нет мышечных структур, по которым можно отследить процесс.

Поэтому я считаю, что с собаками надо относится не просто как с примитивными животными, только служащими человеку, – это просто-напросто отменяет тысячелетнюю эволюцию этого создания. Собака заслуживает соответствующего уважения и внимания. И, конечно же, сотрудничества и любви – это то, чего от вас ждет вас друг.

Моей первой собакой стала представительница уникальной и редкой в гражданской жизни породы – гулачница. Их часто путают с восточно-европейскими овчарками, но это другая порода, основой для которой действительно стал восточник – именно это и объясняет их схожесть. Но гулачники – собаки более мощные, более рослые, отличительной чертой породы является кирпичеобразное телосложение без подтянутого живота, угольно-черный окрас, немного разбавленный практически белым подпалом и шикарный бант на груди. Собака была рассчитана на охрану и преследование человека, при задержании – сбивание грудью с ног.

Конечно, когда мы планировали взять питомца в дом, мы не думали, что к нам попадет такое чудо, – нам просто нужна была хорошая охранница, потому что квартиру нам дали в активно расстраивающемся лесном микрорайоне, где, как потом оказалось, на тот момент была дикорастущая конопля и как приложение к ней – толпа наркоманов. Со временем «плантация» была уничтожена, но на момент переезда реальность была именно такова.

После прочтения книжки про добермана Айка я бредила доберманами, но моя одноклассница, кинолог от Бога, сказала, что она достанет мне отличную собаку, но не добермана. И она сдержала свое слово – собака была просто чудо.

Тогда, в начале 90х, у нас не было обилия кинологических клубов, где можно было бы серьезно заняться дрессировкой, но уникальность Геры была в том, что она и без дрессуры знала «курс» на генетическом уровне: шла всегда слева, по команде садилась и т.д., а в дальнейшем показала, что и охранное искусство она знает на 5+. И, когда один раз знакомый начал что-то рассказывать моему папе, эмоционально жестикулируя, она молча ударила его грудью и уложила в сугроб, встав рядом. «Во дурак, – сказал знакомый, когда прошел первый шок, – ведь знаю, что при собаке нельзя крыльями махать.»