Олеся Гринкевич - Мой лучший друг – скелет

Каэр с недовольным видом пошла в ванну, а я уселся, подперев собой дверь, с другой стороны. Я не собирался двигаться с места ни на сантиметр. С другой стороны вскоре раздалось жизнерадостное бульканье воды и какая-то несвязная песенка.

– Ты играть то играй, только не забудь помыться, – сказал я, прикуривая. В ответ мне, судя по звуку, показали язык. «Рад, что она в хорошем настроении».

Помывшись, Каэр вышла в новой одежде, которую я ей нашёл. Стирать мне было лень, поэтому гораздо проще оказалось находить очередные куртку, штаны и прочее в соседних квартирах. Как и обещал, я попытался ополоснуться следом, но это было довольно сложно, учитывая то, что мне и мыть то особо нечего. Я заметил несколько трещин на разных костях. «Интересно, когда я успел их получить?»

Позавтракав и собрав всё необходимое в свои рюкзаки, мы двинулись в путь. Я не позволял Каэр отходить от меня слишком далеко и при необходимости держал её за руку. Мы шли к границе города, однако, к моей радости, не встретили ни одного монстра.

Я не знал точно, где находится конец города, но предположил, что если идти достаточно долго в одном направлении, то мы точно рано или поздно дойдём до края. Каэр слегка подпрыгивала, размахивая свободной рукой. Она говорила всё также мало, но теперь время от времени хотя бы напевала что-нибудь. Склизкие монстры нам так и не встретились, что я считал хорошим знаком – обычно они появлялись незадолго до её смерти. Я так и не понял, служат они вестниками или первопричиной, но без них явно было спокойнее. Пока что бесполезная, на поясе у меня болталась старенькая бита с облупившейся краской.

– Оси! – девочка позвала меня по имени и указала на то место, где кончаются дома и начинается дорога, окружённая лесом

– Да, милая, мы уже почти у цели, – я постарался сказать это максимально бодрым тоном и мигнул ей одним из огоньков в глазницах. В конце концов, интонация голоса – последнее средство выражения эмоций, что у меня осталось.

Дорога была разбита. Местами в выбоины по глубине целиком умещался мой кроссовок. Кажется, её не ремонтировали целую вечность. Опавшие листья, впрочем, скрывали большую часть трещин и неровностей. Девочка отпустила мою руку и принялась бегать и подбрасывать их. "Рад, что у неё хорошее настроение".

План с побегом из города казался теперь чуть-чуть реальнее, чем был до этого.

Мы шли пару часов, потом присели на упавшее поперёк дороги дерево. Каэр перекусила бутербродами и сладким чаем из термоса, я же с удовольствием затянулся сигаретой. От моей бесполезной привычки мои кости в тех местах, где их касался дым, слегка желтели, но, так как я каждый день их чистил, желтизна не успевала въедаться.

– Летун! – я вздрогнул, когда она прокричала это, и резко вскинул голову. Противное существо сидело, слегка приоткрыв клюв, из которого капала тёмная слюна.

Сами по себе летуны не были опасны, но их появление не сулило ничего хорошего. Как стервятники, они кружили над теми местами, где могли бы вскорости поживиться.

– Пойдём-ка побыстрее, – мы взялись за руки и осторожно стали удаляться от возможной угрозы.

"Почему он прилетел именно сейчас? Что случится? Упадёт дерево, появятся дикие звери? А может, еда была испорчена?" – я погрузился в долгие размышления и не заметил, как наступил закат. Девочка широко зевнула, прикрыв рот рукой.

– Ох, точно. Ты устала, кроха? – мы свернули неглубоко в лес и, усадив её на пенёк, я стал собирать хворост, – Только не засыпай пока что, хорошо? Сначала нужно развести костёр.

Каэр рассеянно кивнула и попыталась взбодриться, несильно хлопнув себя по щекам. "Благо в этом месте сухая осень, иначе с дровами были бы проблемы".

Когда огонь хорошенько разгорелся, я попытался устроить, какое мог, лежбище для своей спутницы. Наскрёб сухих листьев и постелил на них простынь, которую захватил с собой на случай перевязки или если понадобится что-нибудь перенести.

– Так ты хотя бы не замёрзнешь.

Ветки в костре потрескивали, лёгкий ветер уносил искры к небу. В наступающих сумерках я мог разглядеть худенькое тело девочки, которая поудобнее устраивалась на свою импровизированную кровать. Сам же я сел прямо на землю, с другой стороны, от костра, прислонившись к дереву, ожидая наступления очередного восхода солнца, которое могло бы нам очень пригодиться, если бы я и завтра не смог защитить ребёнка, и меня вновь отбросило до момента последнего сна. В мрачных мыслях и воспоминаниях о своих недавних провалах, я уставился на свои кроссовки. В том месте, где кончались штаны, была слегка видна белая кость.