Наталья Галковская - Друг

© Наталья Галковская, 2022

ISBN 978-5-0055-6322-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Таня умела делать колесо! Высокая, стройная, с копной пышных волос она была предводителем в нашей тесной компании. Собственно в компании нас было пятеро, мы с Таней и трое мальчишек.

Таня была из очень многодетной семьи и, то ли из-за большого количества братьев и сестер и скромного достатка в семье, то ли по природе своей, была очень доброй, отзывчивой и гордой.

Она всегда жалела всех бродячих кошек и собак и у нее всегда находилась для них еда.

Кроме этого, Таня была большой модницей, и непонятно откуда она брала все эти необыкновенные наряды, ведь денег дома было немного и младшие дети донашивали вещи старших. Сама же она никогда не подавала вида, что у них в семье кто-то в чем-то нуждался.

Кроме колеса, Таня легко могла сесть на шпагат. Все это вызывало у нас восхищение и каждый старался выделиться каким-то своим необыкновенным умением. Кто-то хорошо играл на гитаре, кто-то приносил редкие музыкальные записи, я же, увлекалась живописью и приносила красивые альбомы с картинами разных мастеров. Особенно нас интересовали изображения мифических героев в райских садах или лесных кущах. Рассматривая сюжет, каждый мог проявить свою фантазию и сочинить небольшой рассказ.

Таньку искусство совершенно не интересовало, у нее была любимая тема про колдунов, загадочные происшествия, несчастные случаи и прочие необычные явления.

«Хочешь стать ведьмой?» – спрашивала она, рассматривая картину Тициана, «Нужно поймать черную кошку и варить ее до тех пор…», дальше шло подробное описание процесса становления ведьмой.

Никто не мог так смешно изобразить наших учителей, как большими шагами, широко размахивая руками, входил в школу директор. «Теперь вам всем хана», -говорила она строгим голосом…

Училась Таня хорошо и после школы легко поступила в один из столичных ВУЗов, на этом след ее затерялся и мы никогда не видели ее в нашем городе. Но встречаясь иногда с бывшими друзьями, мы спрашивали друг друга, не слышал ли кто-нибудь о Тане. Всем нам не хватает ее до сих пор.

Я смотрю на фотографию, где папа в военной форме со своим отцом, в 16 лет он ушел на войну.

Папа никогда ничего не рассказывал про войну, не любил, только теперь я понимаю – нет в ней никакой романтики, только боль и кровь. Но, судя по полученным наградам, был в бою смелым и бесстрашным, за это ему на передовой командир сделал предложение – поехать учиться на командный состав, но папа отказался и вернулся домой только после того, как война закончилась. За подвиг, проявленный в боевых действиях, папу наградили Орденом Отечественной Войны 1-ой степени, первой советской наградой в годы войны.

С папой было всегда весело и не скучно, особенно, когда папа «ходил» с тряпкой по стенам, тряпка была намочена какой-то серебряной краской и от ее следов на стене оставались, какие-то загадочные пятна… Но не все стены были одинаковые в серебряных пятнах, некоторые были розовыми и голубыми. Стены в квартире могли менять цвет, но пол неизменно был светло-зеленым.

Думаю, папа хотел сына, но родилась девочка, и ему пришлось воспитывать девочку, как мальчика. А мальчик ничего не должен бояться, должен всегда найти дорогу в лесу и, если хотелось пить, пить из лужи. Ты же -Маугли, говорил он мне, ползи, залезай, прыгай!

Папа работал директором завода и редко бывал в отпуске, но, когда отпуск все-таки наступал, мы всегда отправлялись на лодке вниз по течению горной реки Бия, где разбивали палаточный лагерь. Папа строил стол, скамейки, делал навесы. Места были ягодные, рыбные, а, если пройти сквозь ущелья в огромных ромашках, можно попасть в деревню, посмотреть кино, купить что-то из еды.

Ранними солнечными утрами к нам прилетали на завтрак птицы, у каждой было свое имя, и я всегда сожалела, что их нельзя взять с собой в город…

Папа никогда не сидел без дела, находил в лесу какие-то странные коряги, которые под ножом превращались в ежиков, или солнышко с лучами, или какой-то сосуд… «Сообщающийся» – говорил папа…

Родители любили поэзию, музыку, но не все им нравилось, некоторые песни они называли малахольными, я не понимала почему, ведь их часто пели по телевизору. Кумиром был Окуджава.

Папа хорошо пел, голос был сильный, красивый баритон. Кроме этого, у папы был исключительный слух и, не зная нотной грамоты, папа неплохо играл на пианино.