Оля Гарталова - Разная. Сборник малой прозы за чашечкой кофе

– Если он тебе не разрешает никуда ходить, сам-то он тебя куда-нибудь водит?

Я на какое-то время даже растерялась, не знала, что ей ответить. Что-то внутри шевельнулось тревожное, и я промямлила:

– Я никогда об этом не думала… Нет, ну водит уж, конечно…

Она посмотрела на меня так внимательно и опять улыбнулась, а я поняла, что именно она имела в виду.

Он сам часто в городе бывал, приезжал ко мне в обеденный перерыв, возил в кафе обедать, но, что тут скрывать, за семь лет раз пять от силы наберётся. Да и не это было важным, а то, что он у меня какую-никакую жизнь отнимает, а сам вдыхает её всей грудью.

На работе все всё понимали по-своему, кому во что верить хотелось. Для того времени он неплохо зарабатывал. Помню, тогда напарница мне даже позавидовала. Она одна с дочкой жила, лишь родители им иногда помогали. Дочка часто болела – тяжело ей было. Я один раз попыталась ей объяснить, что мне в жизни тоже несладко приходится, но она лишь усмехнулась, мол, мужик есть, и это уже счастье!

Ну, было и было, что ж теперь! Жизнь ведь не кончилась! Ещё вон сколько всего хорошего впереди! Но не всё, наверное, со мной приключится. Зато он всё в жизни видел. Везде успел, а я уже что-то и не увижу. Если только со стороны, да краем глаза.

Мой путь домой проходит рядом с кладбищем, всю жизнь, что я здесь хожу, вижу, как одна вдова приезжает на могилу своего мужа.

Значит, не я одна так любила. Вот и она тоже. Но и она, и я – радости от такой любви больше не испытываем, и любви как таковой уже нет, а мы всё страдаем. Хотя и не страдаем, скорее всего, просто привыкли не радоваться.

Странное имя у мужа этой вдовы – Лялька. На портрете взрослый кучерявый мужчина, а имя… Хм, хотя, может, для неё он и был лялькой…

Я своего всегда по имени называла. Только в телефоне имя изменила, но при встрече – только по имени.

* * *

Я когда его в первый раз увидела, так и замерла. Подружки вперёд бегут, а я стою как вкопанная, на него смотрю – любуюсь. А он при всём параде: гладко выбритый, белый воротник, ботинки до блеска начищены. Стоит, как я, вкопанный, и смотрит на меня, а за рукав его маленькая девочка теребит. Он на неё так нежно посмотрел и отправил к подружкам шутливым шлепком. А потом долго её взглядом провожал. Уже тогда можно было понять, как он дочь свою любит. И от такой дочери отцы не уходят. Вот и он не ушёл…

Мы были сумасшедшими. Это была вспышка любви, которую подарил нам Бог, но мы поставили любовь выше Бога…

Пал Палыч позвал меня на день рождения к одной особе. На этот же день рождения собиралась прийти Верочка, в женихи которой меня давным-давно сватали Палыч и его Светлана.

Долго придумывали причину, по которой мы с Палычем могли завалиться на девичник, ведь нас туда не приглашали, и решили сделать вид, что пришли случайно.

Потупив взоры, мы стояли в прихожей, переминались с ноги на ногу и глотали слюни, смотря, как девчонки объедаются за столом. Нас пускать не хотели, но Светлана, увидев голодного Палыча, уговорила именинницу сжалиться над нами и всё-таки впустить.

Так я познакомился с Наденькой. Увидев её, мне стало ужасно стыдно, что я пришёл без подарка. Но выдался прекрасный повод это исправить: меня отправили с бидоном в соседний магазин за молоком. И я вернулся через час без молока и бидона, но с букетом цветов. Надюше было приятно, хоть она и сетовала о пропаже жестянки.

Когда все начали расходиться, мне досталась участь провожать Верочку, которая всё-таки пришла на день рождения. Доведя её до дома, я решил вернуться к имениннице, но забыл дорогу. Пришлось поймать такси и ехать сначала к Палычу со Светой, чтоб уточнить адрес Наденьки. Дверь у Надьки была открыта…

Мы очень легко и быстро сошлись. День рождения Петруши был летом, а уже осенью мы отправились с ней в Одессу.

Вспоминая наши отношения, я бы назвал их – вечные компромиссы. Да – ругались, да – спорили, да – вредничали и упрямились, но в конце концов всегда шли на уступки друг другу.

Так, например, прожив несколько месяцев, я систематически отдавал Наденьке всю свою зарплату, но через пару дней она вся заканчивалась. Поразмышляв немного, мы решили, что теперь она, Петруша, будет отдавать мне свою зарплату и тратить её под моим присмотром.

Правда, через какое-то время я стал замечать, что у неё постоянно появлялись какие-то новые вещи, о которых я даже не знал. На моё вопрошающее выражение лица она ответила, что стала немного подрабатывать, чтобы купить себе колготки. Я спросил, зачем ей колготки, когда у неё юбки-то нет?! Но спустя минуту молчания взял её за руку и повёл в магазин за юбкой. Чего ж красоту прятать, когда колготки уже есть!