Жанна Голубицкая - Тегеран-82. Побег

Для всех советских людей, работавших в Тегеране в 70-80-е годы прошлого века, Грибоедов был не просто писатель из школьной программы, а ориентир, человек, который работал там же, где и мы. Даже посольским детсадовцам показывали памятник и объясняли, кто это и почему он сидит именно тут. Что это русский классик – поэт, композитор и дипломат – Александр Грибоедов, он был тут послом и тут же погиб во имя долга и Родины.

Мы, дети, ассоциировали его с нашим действующим послом, который был самым главным человеком в посольстве, и понимали, какой не только важный и ответственный, но и опасный у него пост.

Вполне вероятно, что в этой героической картинке имелись свои идеологические и топографические искажения в угоду морали строителей коммунизма, однако истина определенно где-то рядом.

Бронзовый Александр Сергеевич Грибоедов и сейчас сидит в Тегеране на своем привычном месте – в посольском парке, в кресле напротив входом в бывший главный, а ныне мемориальный зал старого здания посольства.

А возле входа в этот зал висят две мемориальные доски, напоминающие о произошедших в этом месте событиях, повернувших русло истории. Одна из них посвящена легендарной встрече «большой тройки» в Тегеране-43, а другая сообщает, что здесь ранним утром 11 февраля (по старому стилю 30 января) 1829-го от рук разъяренной толпы, напавшей на российское посольство, погиб посланник Александр Сергеевич Грибоедов.

Но вообще по поводу того, на каком именно месте в XIX веке было русское посольство и, соответственно, где именно встретил свою гибель Грибоедов, споры ведутся уже второе столетие. Дело в том, что после резни в здании русской миссии в 1829-м году не осталось ни одного живого свидетеля трагедии – за исключением одного предателя, который, возможно, все это и подстроил.

Немногие уцелевшие документы того времени, как место, где находился тот самый «особняк русской миссии», где роковым февральским днем 1829-го произошла смертоносная резня, указывают некий переулок Баге Ильчи (в переводе с фарси – Сад Посла). В этом переулке, согласно этим источникам, находился дом одного из иранских вельмож, предоставленный Грибоедову и сопровождающей его делегации российских дипломатов только на время их визита в Тегеран, так как постоянная резиденция русской дипмиссии в то время располагалась не в Тегеране, а в Табризе, который в то время был столицей Персии).

Во время написания книги я расспрашивала тегеранских старожилов, знают ли они, где находится Баге-Ильчи? Но они такого переулка не знают. Равно как и не могут показать ни тот особняк, ни даже его развалины. Знают только, что, кажется, «русского посла убили где-то в районе базара Бозорг (большой базар – перс.)». Но Бозорг и есть в самом центре Тегерана, недалеко от места, где наше посольство находится сейчас.

После убийства посланника Грибоедова персидский шах в знак примирения послал к русскому царю гонца в лице собственного внука с множеством дорогих подарков, среди которых был и знаменитый алмаз «Шах» (желтый алмаз в 88,7 карата, добыт в Индии, первый владелец приобрел его примерно в 1000-м году). Получив столь щедрый дар, Николай I ответил посланцу шаха Фетх Али, что «кровавый инцидент навечно забыт». В свете этого новый российский посол, сменивший растерзанного буквально в клочья Грибоедова, не занимался выяснением болезненных моментов в виде точного места и обстоятельств гибели своего предшественника. И не велел делать это своим подчиненным, чтобы лишний раз не бередить зыбкий российско-персидский мир.

Дипломаты Советской России, сменившие после революции царскую дипмиссию, якобы унаследовали эту позицию от предшественников. Хотя, что более вероятно, особенно и не интересовались конкретным местом резни. Правда, один из советских послов брежневских времен, чтобы не напоминать иранским чиновным визитерам об учиненном их стороной варварстве, даже убирал памятник Грибоедову от входа в мемориальный зал. Бронзового Александра Сергеевича тогда переносили к жилому дому сотрудников – к счастью, ненадолго.

А тот особняк, где произошла резня, унесшая жизнь Грибоедова, вероятнее всего, разрушили сами персы. С той же целью – не хранить тяжелых воспоминаний и не сыпать соль на едва зажившие «раны» русско-персидских взаимоотношений.

А раз и та улица, и тот дом бесследно исчезли с карты Тегерана, то лично я не вижу смысла ломать копья в спорах о выверенных до градуса координатах гибели российского посла на карте Тегерана. Тем более мой роман и не претендует на точность исторического пособия. Для меня важнее всего, что и советские, а теперь и российские дипломаты бережно хранят память об Александре Сергеевиче Грибоедове – памятник, мемориальная доску, а трагической резне в российской миссии в посольской школе по-прежнему посвящен отдельный урок.