Александр Михан - Мистика. Рассказы

– Вы первая, кто нам что-то подарил, – произнесла Серафима, и её глаза наполнились слезами. – За это мы с братом исполним любые ваши желания.

– Вы? Желания? – Наталья засмеялась но, посмотрев на обречённое лицо своего супруга, с грустью добавила: «Да какие тут могут быть у меня желания? Машину бы починить, да на ярмарку ехать».

Девочка ещё раз поклонилась, а её братик, выставив вверх указательный палец, молча помахал им над головой, словно волшебной палочкой.

– Наталья, поехали! – вдруг радостно завопил Николай. – Поехали быстрее, пока она опять не заглохла! Ну, чего стоишь?

Наталья глянула на мужа, а когда вновь посмотрела на то место, где стояли Серафима и Фрол, то там уже никого не было.

– Куда это они подевались? Только на секунду отвернулась! Как сквозь землю провалились! Чудеса, да и только… – прошептала женщина.

Весь оставшийся путь Наталья молча слушала Николая, который, неимоверно много жестикулируя, рассказывал ей о том, как машина сама по себе «починилась», и что он до сих пор понять не может, что с ней вообще произошло, так как все предохранители на поверку оказались исправными.

«Интересно, а, если бы я их попросила найти клад, они и это смогли?» И только женщина это прошептала, как возле дороги внезапно упала огромная сосна, обнажив большие столетние корни. Из-под сосны, задетый одним из корней, в воздух взлетел глиняный кувшин и, ударившись о капот минивэна, в ту же секунду со странным металлическим звуком разлетелся на мелкие куски. Николай открыл рот, затормозил и молча вышел из автомобиля, с опаской оглядываясь по сторонам. Мужчина нагнулся и, подняв с дороги небольшой «осколок», потёр его дрожащими пальцами. Затем, побелев как снег, прохрипел: «Наташа, ты не поверишь… Это… Это золото!»

– Мартин, я немножко посижу здесь в уголке, а потом пойду восвояси, – сказал парень на вид лет тридцати. – А то один да один. А мне хочется в «обчестве поприсутствовать».

– Хорошо, Егор, – ответил Мартин. – Только, чтобы ничего не трогал, как в прошлый раз. А то взял – и вазу уронил на пол! А ваза-то непростая: с самого Китая привезли. Принадлежала династии… Э-э… Забыл, какой династии. Да и бог с ней. Все равно уж нет. Ни династии, ни вазы…

– Я на стульчик присяду, – Егор сел на кресло-качалку и откинулся назад так, что ноги на миг задрались выше головы.– Ого, так это и не стульчик вовсе.

– Да тише ты! Сейчас перевернешься вместе с креслом! – зашипел Мартин от злости. – Я же просил! Неужели так сложно ничего не задевать? Качалку не видел никогда, что ли?

– Вот те крест, не видел. У нас в доме -то одни лавки да табуреты. А больше ничего отродясь не было. Ай, здорово, как качели, только еще лучше!

– Смотри, чтобы голова с непривычки не закружилась, – сказал Мартин. – Я как-то имел неосторожность на нем покачаться – потом полчаса на полу лежал, чтобы прийти в себя.

– Не боись, я к такому привыкший. На ярмарке выше всех на качелях раскачивался, а под конец еще и спрыгивал на ходу. Показывал молодецкую удаль, – вытягивая вперед ноги, поджимая их под себя и раскачивая таким образом скрипучее кресло, успокоил его Егор.

– А я вот не люблю, когда не могу контролировать ситуацию. Мне нужен полный контроль. А на качелях этого нет, следовательно, они отпадают, как предмет моего интереса, – закончил мысль Мартин и посмотрел в окно. – А это еще кто к нам пожаловал? Я никого не приглашал вроде бы?

Егор, шатаясь, встал с кресла и подошел к окну: «А-а, это?.. Это литератор со своей книжицей похабных стишков, а с ним рядом, я не знаю, кто. Первый раз вижу. Интересно, что им здесь нужно?».

– То же, что и тебе. Видимо, от скуки ходят по домам и предлагают общение. Общение – великая вещь. Можно поделиться мыслями, можно познакомиться с новыми людьми, а можно и сыграть в картишки, – сказал Мартин, разглядывая потолок. – На интерес…

– Ну, какой в картишках интерес? Печаль одна, да и только, а не интерес. То ли дело качели – мурашки по спине от удовольствия. И барышни визжат от страха, когда…

– Я и вижу, что шею себе свернул, – перебил Егора Мартин.

– Что есть, то есть. Это я однажды не рассчитал и со всей дури башкой о землю приложился. Вот смеху-то было! Иные до сих пор мне вспоминают тот день. Говорят, как, мол, этот Егор себе голову не разбил о камень? А голова у меня крепкая, она сама любой камень – в труху. А вот шея, – Егор потрогал рукой шею и, встречая взглядом гостей, добавил: «Так это же критик из литературного журнала! Я его просто сразу не узнал. Лев Палыч Прокуроров. Плащ у него новый: видимо, выиграл в споре. Ох, и любит он спорить!».