Алла Матвеева - Гости Лозаннской долины

Девушка взяла бархатную коробочку, раскрыла ее, и ей вспомнился один случай десятилетней давности, мысли о котором не отпускали Нику до сих пор. После этого события началась папина полоса неудач – и Ника неосознанно винила себя в произошедшем. Папа обычно подолгу сидел у себя в мастерской, дорабатывая до совершенства украшения. Финальный вариант колье мог существенно отличаться от первоначального эскиза цветом камней, размером подвесок или типом замка. Он всегда был рад интересу дочерей к его работам, но просил их не трогать завершенные изделия, уже подготовленные для отправки. В тот раз на столе у отца лежала целая стопка коробочек с эксклюзивными работами. Каждая из них стоила десятки тысяч долларов. Часть была создана под заказ для частных коллекционеров, остальное – на продажу в магазины. Новую коллекцию собрали вместе, чтобы оформить профессиональную фотосессию. К вечеру, когда работа была сделана, папа с партнером уехали по делам, мама с дочками устроились в саду у открытого огня. Нина мирно покачивалась на качелях и вышивала картину крестиком.

– Ника, принеси ножницы, пожалуйста. Папа опять их в мастерскую унес, наверное.

Девочка пошла в комнату отца и включила лампу. На столе как раз лежали ножницы, а рядом с ними – стопка черных бархатных коробочек. Ника не удержалась и начала открывать одну упаковку за другой. Изделия уже были уложены так, чтобы бирки из типографии были не видны. Ника решила не доставать их и только трогала аккуратно, ощущая гладкость текстуры. Даже это уже было нарушением целостности упаковки, так как на камнях и золоте оставались отпечатки пальцев, что уменьшало блеск изделий. Одни серьги с кулоном Ника любила особо. Россыпь переливающихся самоцветов насыщенных оттенков светилась таинственным сумраком и напоминала восточный танец. Как и всегда в папиных работах, это был комплект изделий-трансформеров. Кольцо состояло из двух шинок, соединенных большим диском-верхушкой, украшенным камнями разных цветов. Круглые шинки складывались в плоское основание – и кольцо превращалось в подвеску. Серьги состояли из длинных подвижных звеньев с камнями, а нижние подвески представляли из себя круги, усыпанные топазами, сапфирами и рубинами. Касты, в которые крепились камни, были выполнены, как в старину, – из серебра. Чернение придавало темно-серый оттенок металлу. Те, в свою очередь, крепились к основанию, выполненному из красного золота. Середины дисков украшали крупные серые жемчужины. Ника однажды услышала, как папа нежно шептал маме на ухо, что этот комплект он ассоциирует с ней и что после выставок выкупит его в частную коллекцию и подарит ей.

Девочка аккуратно достала серьги из футляра, надела на себя и спрятала за волосы бирку. В дальнем углу комнаты стояло зеркало. Она подошла к нему и стала изображать, будто танцует танец живота. Серьги грузно покачивались, оттягивая вниз мочки ушей. Ника стала двигать шеей вправо и влево, и поворачивать по кругу ладони, показывая незримой аудитории роскошное кольцо. Она представляла, как подрастет и будет надевать подобные длинные серьги в свет, а люди будут просыпаться от своего полуденного сна, замечая ее красоту.

Вдруг за стеной она услышала стук двери и голос папы: «Ника, Лиза, Нина, вы где?» Девочка в панике стала снимать серьги, одна запуталась в волосах. Ника с усилием дернула ее, оторвав пару волосинок. Потерев голову, она подбежала к столу, когда папа уже открывал дверь. Ника рывком выдвинула ящик стола и бросила туда серьги с кольцом. Поправив коробки, она взяла лежащие на столе ножницы и пощелкала ими, показывая отцу, зачем приходила. Папа не успел сказать «привет», как девочка мышкой проскользнула мимо него в дверной проем.

Позднее Ника вернулась в мастерскую. Она хотела незаметно положить украшения обратно в упаковку, но внезапно обнаружила, что вся стопка коробок куда-то исчезла. Ника заглянула в ящик, но не нашла там ни кольца, ни сережек. «Неужели папа сам увидел их и положил обратно?» Она выдвинула до упора ящик и тщательно изучила его содержимое – ничего похожего на украшения внутри уже не было. Ника побоялась спросить у папы, ведь тогда она бы нарвалась на выговор. А двумя днями позднее семья узнала, что партия ювелирки вместе со всеми эксклюзивными изделиями была украдена. Вопрос был исчерпан сам собой. Ника была даже подсознательно немного довольна, что произошла кража, так как ее шалость была позабыта. Десять лет спустя Веронике было стыдно за эту ее мысль.