Саид-Ахмед Даудов - Потерянный. Записи из дневника Сидорова И. П.

Мы на месте. Выходим и направляемся к пароходу. Наташа предложила поговорить наедине. Мы отошли в сторону.

– Милый, с тобой все хорошо? Какой-то ты молчаливый, – озадаченно спросила она, хлопая своими голубыми глазками.

– Наташенька, все отлично, просто как-то не очень хотелось быть здесь.

– Вань, это ведь последний день с классом, ты чего? Это мы с тобой будем вместе всю жизнь, а они кто куда – редко будем видеться. Тимофей с Лешей Крупским вообще в военное уходят, а Машка Левицкая в медицинский в Москве поступает, их мы может никогда и не увидим вовсе, ну ты чего? – начала свою болтовню она.

– Как будто Тимоша с Лешей мои друзья… с Машкой я вообще разговаривал от силы пару раз за все время учебы – всегда она мне не нравилась. – пробубнил я.

– Так, мой дорогой мужчина, давай у нас будет уговор: сейчас мы вернемся к классу и у тебя не будет лицо будто у тебя кто-то умер, а после парохода мы пойдем гулять с тобой вдвоем, хорошо? – настойчиво, но нежно сказала она.

– Да, хорошо. – слегка улыбнулся я.

Мы веселились, пока было наше плавание. На улице было уже темно, на небе светили звезды, было очень тепло. Обожаю ночь, такое чувство, что вся вселенная вокруг меня одного. Вот мы пришвартовались. Пока все садились в автобус, чтобы переодеться для поездки на дачу к Кристине Шушаковой, мы с Наташей сказали, что приедем позже, а сами отправились гулять. Мы шли молча, с ней мне было так хорошо, и спокойно.

Как чаще бывает, молчание прервала она.

– Вань, ты все-таки в спортивный будешь поступать?

– Да, милая, буду тренером. Возможно, шея окончательно восстановится и я опять вернусь в бокс. Не помню, я говорил тебе о том, что в Америке устраивают бои по боксу без шлемов с голым торсом?

– Да, конечно, а что такое? – спросила она.

– Мне рассказывали, что они зарабатывают большие деньги на боксе и они там знамениты. Я бы мечтал о таком.

– Хоть бы все получилось, как ты хочешь. Но как туда уехать? Я тоже мечтала бы уехать в Америку или Европу. И стать знаменитой актрисой.

– Пока не знаю. Я буду тренером и буду тренироваться сам, а там будь что будет.

– Поняла тебя. – ответила она.

– Я не помню говорил ли тебе о том, что Дядя Магомед обещал помочь с машиной?

– Нет, что это значит?

– Дядя Магомед сказал, что если я выиграю Союз, то он поможет с водительским и автомобилем. Я не придал тогда этому значения, совсем забыв об этом. Но он вчера напомнил, вот водительское удостоверение. – я достал его из внутреннего кармана пиджака.

– Умница, я так рада за тебя. – она меня поцеловала в губы и бросилась ко мне на шею.

– Получается ты будешь первый из класса у кого машина будет? – радостно спросила она.

– Ни у кого даже водительского нет, о чем ты? – удивленно сказал я

– Я всегда в тебя верила, ты этого достоин, и даже большего, я тебя люблю. – она опять поцеловала меня.

– Я тебя тоже очень сильно люблю. – и поцеловал ее в ответ.

Мы прошли еще немного, и она спросила: «А что за машина, знаешь?»

– Да, он сказал.

– Ну и что, рассказывай, не томи. – улыбалась Наташка.

– Волга как у Отца, только белая и новая.

– Ничего себе, прям как партийные будешь, далеко не у всех в Урюпинске есть машина, а у тебя будет, еще и такая. – с гордостью за меня сказала она.

– Просто повезло с тренером. – отмахиваюсь я.

– Не скромничай, с нашего города никто не добивался высоты выше, чем у тебя. – начала льстить она.

– Пойдем на берег. – говорю я.

– Пойдем. – игриво сказала она.

У нас с Наташей было свое место на берегу реки, чуть в отдалении от набережной. Там мы первый раз поцеловались, и летом очень часто проводили время там. Мы сели на песок, смотрели на волны и это прекрасное звездное небо. Я укрыл ее своим пиджаком. Она в ответ прижалась ко мне как маленькая кошечка. Мы молча наслаждались временем вместе.

– Вань, пойдем купаться. – весело заявила она.

– Что? Купаться? Ночью?

– Ну да, а что такого? Я всегда хотела, но так и не сделала. В жизни нужно попробовать все. Она встает, снимает свое платье и остается в белом кружевном белье.

– Смотри, красивое. Она стала крутится, что бы я мог со всех ракурсов оценить ее тело. Свет луны придавал ей дополнительного шарма, мягко освещая все ее изгибы. Ее узкая талия, широкие бедра и грудь сводили меня с ума, но я как обычно пытался не показывать этого.

– Очень красивое. – ответил я, не сводя глаз с нее.

– Это, когда у бабушки была, там продавалось такое. Здесь такого нет ни у одной девочки, а у меня есть. Я для тебя буду самой красивой девушкой.