Фирдауса Хазипова - Алый парус для енотов

Сова перестала взмахивать крыльями и возмущаться после того, как некий коварный вирус из незнакомого доселе города Ухань слишком ухарски молниеносно опоясал земной шар и, вырубив население из активной жизни, вынудил человечество самоизолироваться.

Рузана сидела дома, выходя лишь по необходимости, и наслаждалась свободой. Спи, читай, сколько хочешь, готовь, вяжи – что еще нужно для счастья? Сидя в длинной клетчатой рубашке в кресле оливкового цвета, она с наслаждением пила кофе из чёрной с позолоченным рисунком чашки от импортного сервиза, который до сих пор доставала только для гостей. И в который раз с удовольствием смотрела фильм «Ворошиловский стрелок», с нетерпением ожидая сцен методичных последовательных актов возмездия за зло. В конце она плакала вместе с главным героем и с чувством подпевала героине. Она обожала графа Монте-Кристо за то же самое – за тонкое, порой изощрённое воздаяние за подлости и преступления. В эти моменты ей казалось, что в мире восстанавливается справедливость и прибавляется чувство безопасности для каждого человека.

Обострённое чувство справедливости с детства толкало её саму на безрассудные поступки – любому взрослому сказать в лицо правду, отчитать верзилу, обижающего слабого. А уж как на работе порой стонали: они не могли втолковать строптивому экономисту, что работать в строительстве честно невозможно.

Рузана сама страдала в такие моменты и вспоминала прабабку. Аулда [2] В деревне ( тат .) она, жена местного муллы, пользовалась репутацией непримиримо строгой и до невозможных пределов справедливой апа [3] Тетя ( тат .) . Порой Рузана корила себя за негибкость и покаянно шептала в такие моменты: «Это пепел прабабки стучит в моё сердце»…

Но сейчас этот «пепел» вызывал в её душе катарсис.

Когда Рузана вытирала слёзы счастья в конце фильма, зазвонил городской телефон. Она обожала этот звук. Он обещал хорошую слышимость, неспешную беседу, отсутствие всяких дозвонов в ухо. Мобильник хорош для коротких деловых разговоров вне дома, в этом она была убеждена.

Звонила однокурсница из Стерлитамака. Они немного похожи внешне. Обе кареглазые худенькие шатенки. Во внешности Рузаны проглядывают черты благородных предков: высокие скулы, большие внимательные глаза, сдержанные манеры. У Дамиры – широкое азиатское лицо с небольшими живыми глазами. Ее бесцеремонность иногда обескураживала, но Рузана ценила в ней честность и доброту. Они вместе занимались, готовились к сессиям, пели в вокальном ансамбле. После универа часто созванивались, разговаривали подолгу.

Вот и сейчас они оживленно обменивались мыслями и новостями. Говорили уже больше часа, как вдруг Дамира нарочито сурово сказала:

– Читала в соцсетях твои впечатления о поездке в Лондон. Завидую тебе. Столько ездишь, столько видишь. А у меня дом и работа, других радостей нет.

– Почему все думают, что я много езжу? Ну, в мае была в Турции, летом съездила на однодневную экскурсию на шихан Торатау, осенью – в Англию. И всё.

– Так Торатау недалеко от нас. Почему не заехала ко мне?

– Я ж тебе говорю, по путевке была. От группы отставать не хотела.

– Понравилось там?

– Не то слово. Красивые легенды, любопытная история возникновения. Эта одиночная гора издалека выглядит такой беззащитной, а вблизи она смотрится теплой, какой-то домашней, и тропинки ее так и зовут наверх. Мы находили известняк с вкрапленными в них древними моллюсками, раковинами.

– Ну да, пятьсот миллионов лет назад на территории Башкирии был океан, потом Уральское море, а шиханы – это сохранившиеся рифы.

– Представляешь, этому шихану двести тридцать миллионов лет! Здесь пальмы росли, зимы не было. Климат был, как сейчас на Мадагаскаре.

– Ничего себе! Я этого не знала. Ну улёт, – удивленно протянула Дамира.

– После поездки я испытывала очень необычные ощущения, – увлечённо продолжала Рузана. – Во-первых, восторг от древней картины мира. Не могу представить, что вся земля, на которой стоят города, засеиваются поля, дымят заводы и ходят и ездят люди, – все было покрыто аж до Астрахани огромным океаном, в котором плавали рыбы. Во-вторых, внутри меня появилась некая могучая энергия. Она переливается перламутровым, светящимся шаром и наполняет меня неведомой силой. Там есть нечто аномальное.

– Похоже на то, – Дамира засмеялась. – У нас соседи наверху живут. Я все время с ними скандалила: собака без конца лает, пацаны носятся по комнатам, как угорелые. Сама знаешь, какая слышимость в наших домах. Так вот прошлым летом они всем семейством тоже ездили на Торатау. Приехали оттуда, и начались у них странности. Их, в общем-то, спокойная такса вдруг укусила хозяйку. Собаку отдали теще. А соседка стала панически бояться псов. Но самое поразительное другое: как только она выходит во двор, все собаки поднимают сумасшедший лай. Просто с цепей и поводков готовы сорваться. Ураган, слушай…